Открыв первую страницу, внимательно прошёлся по каждой строчке. Овечке было двадцать один, училась на учителя дошкольного образования. Нахера мне эта информация? Скользнул взглядом ниже, улавливая строку о семье. Родители погибли семь лет назад, сгорев в огне, а брат четыре года назад в автокатастрофе.
Всё это время воспитывалась тёткой, которая умерла год назад. Да-а, девчонку жизнь потрепала, все дохнут вокруг неё как мухи. Не удивлюсь, если через месяц увижу в новостях её изуродованный труп в тёмном переулке. С удачей их семьи могло случиться и такое.
Постойте-ка. Как звали её брата? Дэймонд Бэйкер?
– С чего ты взял, что это он? – спрашиваю Вирго, пытаясь уловить связывающую этих двоих ниточку.
– Машина Бэйкера взорвалась, и тело, находящееся в машине было сложно опознать, – поясняет помощник, и я киваю, продолжая его слушать. – Мы пробили его по базе, нашли его фотографию. Переверните лист.
Делаю, как говорит Вирго и рассматриваю фотографию, которая была закреплена к листку вместе с фоткой овечки и её семьи. Внимательно всматриваюсь в знакомое лицо своего врага и резко захлопываю папку.
Улыбка сама появляется на губах от такого расклада. Вот тебе и пришёл конец, Дэймонд Куинн, потому что твоя сестрёнка сыграет немаловажную роль в этой партии, которую ты продуешь. Пора отплатить тебе той же монетой: твоя малышка Рози познает тот же ад, что испытала Шанталь прежде, чем ты убил её.
– Найди её, – отдаю приказ и в приподнятом настроении встаю с дивана, кидая папку на стол. Беру виски со стола и наливаю в стакан. Делаю глоток и чувствую на губах терпкий вкус победы.
22. Глава 21
Он мерещился мне везде. За столиком кафе, в котором я работала; на пешеходном переходе около дома, где ходила каждый день. Везде. Его черты лица, которые запомнила наизусть, видела в каждом человеке, проходящем мимо меня.
Становится страшно от мысли, что когда-нибудь мы встретимся ещё раз. Начну снова ненавидеть себя также сильно, как в первые дни после случившегося.
Его изучающий, проникающий в душу взгляд, преследовал меня повсюду. Он был таким же цепким как и в тот раз, когда я сидела напротив него за игральным столом. До сих пор помню, как он раздевал меня, имел во всех позах, не прикасаясь ко мне руками. Мысленно, с особым наслаждением.
Не могу простить себе того, что не смогла дать отпора, наслаждаясь тем, что он трахал меня, водя по коже своими сильными шершавыми ладонями.