Букли не было — значит, успел спрятаться в саквояж.
Молодец, хорошийминипиг! Я выпрямила
спину стараясь подыграть, понимая, что хрюканье феи могло
и не исчезнуть так же легко и внезапно, как мой свиной
пятачок.
Полные искреннего негодования, возмущённые взоры
двух приличных барышень в сторону двери, прекрасно дополнял мой
уверенный, очень недовольный голос:
— Простите, молодой человек... Могу
я поинтересоваться, в чём, собственно, дело? Вы врываетесь к двум
дамам.
В проём заглянул перепуганный
проводник.
— Мои извинения... Странные звуки. Я был
вынужден.
— Вы были вынуждены прислать журналиста? Были
вынуждены позволить ему делать снимки? — лёд в голосе не хуже магии
фей заставил покрыться инеем окна, а несчастного проводника —
позеленеть от страха.
Какая же я всё-таки молодец! Бесстрашная.
Артистичная. Только убираться не люблю.
Фея со скучающим видом отвернулась к окну, всем
своим видом давая понять, что грандиозного скандала избежать
не получится.
— Куда смотрит полиция? — Я решительно
поднялась.
Зря. Зуд чуть выше пяткой точки не прошёл, ткань
предательски треснула — стало быть, не все последствия устранены.
Я посмотрела на фею, сделав страшные глаза, мол:
«Выручай!»
Как бы я её ни ненавидела, но... стрекоза своё дело
знала — журналиста кубарем вышвырнуло из купе, а из его старинного
фотоаппарата (всё-таки чертовски красивая штука!) с жалобным
свистом повалила золотая пыльца.
— Не-е-ет! Нет. Нет. Нет!
Храни королеву феи — за что?
Фея зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой
в полупрозрачной нежно-сиреневой перчатке в тон изящному наряду.
Купе наполнилось ароматом цветов, что почему-то напугало
несчастного проводника до полусмерти.
— Дамы, умоляю! Чай и сладости за наш счёт!
Только... не губите. Я немедленно высажу этого наглого господина
на следующей же станции!
Я постаралась сесть на место. Аккуратно,
не поворачиваясь к проводнику спиной. Выглядело странно, но...
Вполне объяснимо. Барышни путешествуют одни. Приличные барышни,
смею заметить. И тут к ним в купе врывается... мужчина! С камерой.
Да я вообще уже должна быть в глубоком обмороке.
— А вы не боитесь оставаться наедине с той, что
может вас уничтожить? — журналист не сдавался — да, снимки исчезли,
но остался блокнот, который он и сжимал, словно шпагу перед боем.
— Или чудовище Харди пугает настолько, что...