Все понятно. Парень решил сэкономить на кафе и по врожденной своей стеснительности забрался в подвал – подальше от людских глаз. Вот, скромняга! Ото всех спрятался. Кроме судьбы…
– Чего уж там глоток, – сказал я, – наливай по полной!
Густая тень неслышно прошла вдоль стены, погасив несколько дымных лучиков, и остановилась за спиной Бесноватого. Я поспешно забрал у него бутылку.
– Давай подержу. А то еще разольешь…
… Колесников уже собирался выйти на улицу, когда позади послышались торопливые шаги. В конце коридора показался востроносый оператор. Он очень спешил, но все же сначала тщательно закрыл за собой дверь в студию и только потом подал голос:
– Товарищ капитан! Постойте! Вы, что, уже уходите?
– Нет, еще вернусь. Снаружи вот только гляну, как и что…
– Да нечего там глядеть! Я знаю, кто вам нужен!
Участковый отпустил ручку двери и повернулся к нему.
– Надо ли понимать, Игорь Сергеевич, что вы можете сообщить конкретные факты? Никаких личных счетов и обид?
Оператор так энергично тряхнул головой, что на ней торчком поднялся жиденький белобрысый вихор, прикрывавший раннюю лысину.
Колесников вынул блокнот.
– Слушаю вас. Только факты.
– Во-первых, пьет запоями. А возможно и нюхает!
– Так, – Колесников в раздумье постучал ручкой по бумаге. – Ну и что?
– Как – что?! – удивился Игорь Сергеевич. – Остальные-то – нормальные люди! А этот – мутант какой-то! Не дождемся, когда его, наконец, с программы уберут!
– И каким же образом это связано с пропажей людей?
– Да черт его знает, наркомана, что ему в голову может прийти! Между прочим, он к Леночке… – тут оператор понизил голос и привстал на цыпочки, потому что был невелик ростом, – … к нашей Леночке приставал с непристойностями в особо извращенной форме…
– Это как?
– Во время еды.
– Ужас, – согласился капитан, представив.
– Да разве только к Леночке! – негодовал Игорь Сергеевич.
– Что, неужели и к Алле Леонидовне?!
– Нет, – оператор потупился. – Ко мне…
Когда Колесников, наконец, вышел из павильона, было уже совсем темно. Галогеновый фонарь над входом бросал на снег широкий клин света, но остальная территория бывшего зернохранилища погрузилась во мрак. Закрутившая к вечеру поземка обещала скоро превратиться в настоящую февральскую метель.
– Ай-яй-яй, как нехорошо!
Участковый заторопился. Он наскоро осмотрел павильон снаружи и бегом направился к тропе, что вела через сугробы к недостроенному корпусу. Эта почти нетоптаная стежка еще днем показалась ему странной. Кому и что могло понадобиться там, где торчали лишь огрызки бетонных свай да едва начатая кирпичная кладка?