— Живой, — отрапортовал старший гвардеец.
Астия подошла ближе, глянула на избитого, посмотрела на
сжавшуюся у стены невесту Ашкарти... бывшую невесту Ашкарти...
снова перевела взгляд на неподвижно лежащее тело...
— Отнести во дворец, в особую комнату. Заковать в кандалы.
Глаз не спускать.
— Будет исполнено, ваша милость, — склонился в поклоне
начальник стражи...
* * *
Возвращение из небытия оказалось чрезвычайно болезненным. Тело
ломило так, словно его неделю топтало стадо бизонов. Рёбра,
конечности, почки, физиономия... ни одного здорового места. И, что
любопытно, это были вовсе не глюки, как думалось изначально...
Ведь поначалу моё путешествие по миру «наркотических грёз»
выглядело вполне безобидным.
Место, в котором я очутился, выйдя из лавки торговца, странным
отнюдь не казалось. Обычный небольшой городишко, маскирующийся под
Средневековье, как где-нибудь в Германии или Франции, только с
реально замусоренными улочками, вонью на каждом углу и шатающимися
где попало аборигенами. Тоже, к слову, одетыми не по последней
моде, а как настоящие, уважающие историю реконструкторы — в рвань и
обноски...
Бывал я, кстати, когда-то на подобных тусовках. Зрелище
достаточно любопытное. Взрослые мужики и тётки одеваются, как им
кажется, в соответствующее эпохе шмотьё и начинают играться не то в
войнушку, не то в карнавал. Ну, каждый, как говорится, сходит с ума
по-своему, и кто я такой, чтобы им запрещать?
Вот я и не запрещал. Только смеялся по-тихому, что тамошнее
большинство почему-то изображало себя или воинами «в сверкающих
латах», или собирающимися на бал светскими дамами, или, на худой
конец, чистенькими зажиточными горожанами...
В моих нынешних глюках ни чистеньких, ни сверкающих не
обнаруживалось. А вот, к примеру, грязных и малость пованивающих
оборванцев, наоборот — практически каждый первый. Даже «купцы»,
торгующие какой-то неаппетитной снедью прямо посреди улиц. И нищих
тут — на каждом углу по парочке. Морд не видно, из груды тряпья
только немытые лапы торчат, сложенные, как принято, лодочкой:
«Господа, же не манж па сис жур. Пода-а-айте что-нибудь на
пропитание бывшему депутату государственной думы»...
Ни по-французски, ни по-русски нищие конечно не говорили. Как
впрочем, и все остальные. Здешний язык был мне незнаком. Хотя
кое-какие известные лексические конструкции я в нём улавливал.
Сказывался талант полиглота. Недельку бы в этом месте пробыть,
наверняка начал бы понимать, о чём тут балакают...