Теперь смотреть на звезды было больно. Они слишком остро напоминали о любимом, и о том, что все эти дни она почти не вспоминала о нем. Она повела плечами и решительно пошла обратно в комнату. Выключила свет, залезла в кровать и унеслась в новом потоке неконтролируемых мыслей.
***
Ки’Айли проснулась легко и радостно. Смуглый черноволосый Древний рядом еще спал, но она точно знала, что стоит ей пошевелиться, и он тоже проснется. Сон Древних очень чуток. «Иначе, какие из нас Хранители Вселенной, - весело подумала она. - Просыпаемся от каждого шороха, звука, вспышки света». Вот и ее разбудил лучик Арейа, он пробежал от окна и коснулся лица. Это было весело и хорошо.
Предсказательница огляделась по сторонам. Вчера было не до этого… Вчера он принес ее к себе, и вихрь, давно притаившийся в их душах и телах, закружил целиком. Ки’Айли с удовольствием вспоминала отдельные мгновенья, когда единение становилось почти полным и казалось, они стали единым миром. Миром, созданным из них двоих, где нити каждого – импульсы душ, свойства характеров, внутренние порывы, да и тела, в конце концов, – переплетались, создавая новый узор, но не сливаясь при этом до конца. Теперь они были вместе, и это рождало новое, общую новую жизнь, какой еще не было.
В спальне Рон’Альда было светло и просторно. Стены, потолок - белые, как почти везде в Белом Замке. Несколько узорчатых барельефов на исторические темы, огромное окно с видом на сад. Через приоткрытую щель прохладный ветерок колыхал бежевые портьеры и приносил в комнату свежесть. Просто, красиво, лаконично, ничего лишнего. Простор и уют. Пожалуй, ей нравится. Все было так, как надо. И она, Предсказательница Ки’Айли, была с тем, с кем надо и там, где надо. Ки’Айли вдохнула полной грудью, ощущая восхитительную правильность происходящего и полноту жизни.
Она рассмеялась вслух, решительно села и с наслаждением провела рукой по смуглой гладкой спине Рон’Альда. Сон Древнего тут же прервался. Он резко перевернулся и устремил на нее взгляд блестящих черных глаз. В них теплым бархатом сквозила глубокая нежность, от которой они сходили с ума всю ночь, так долго, что оба уснули, хоть спят Древние редко и мало.
— Ты смеешься, как будто звенят колокольчики, — с улыбкой сказал он, закинув руки за голову, — или как будто звенит роса. Доброе утро, антеоли.