Я остановился на углу, сообразив,
что за разговором мы незаметно подошли к моему дому. Не хватало
теперь еще и с отцом встретиться. Черт! Я пока не готов к такому
повороту! Увидеться с ним придется, раз уж я планирую глубоко
влезть в эту непонятную историю с моими именем, но не сегодня!
— Да, в третьем подъезде, на первом
этаже, — бесхитростно выложила девчонка свой адрес.
Вот правда, в нашем детстве само
понятие страха перед чужими и малознакомыми людьми отсутствовало
напрочь. Мы верили, что с нами ничего не случится, потому что мы
живем в самой лучшей стране мира с самой низкой преступностью.
Родная партия и советское правительство сознательно поддерживали в
нас эту веру в светлое будущее, в самый гуманный советский суд и в
то, что все люди братья и сестры.
— И квартира у тебя тридцать один, —
обреченно вздохнул я.
— Ну да, — удивилась Лена. — Откуда
ты знаешь?
— Елена, ты вернулась? — раздался
знакомый голос. — Прими сумку.
— Да, бабушка, хорошо, бабушка, —
машинально ответила девушка, умоляюще на меня глядя.
— И зови своего молодого человека к
нам пить чай с пирожками.
— Спасибо, но не сегодня, — я
вопросительно изогнул бровь, пытаясь расшифровать Ленину
морзянку.
— Алексей, до завтра, — Лена
выделила последнее слово.
— До завтра, — я сделал вид, что не
понимаю намека.
— В девять на пляже?
— В девять на пляже, — вздохнул
я.
Все мои планы летели псу под хвост.
Точнее, одной вредной девчонке под каблук. Загнала-таки меня в
угол… нудистка! Да чтоб у нее загар… хорошо лег!
— До свидания, Лена, приятно было
познакомиться! До свидания, дамы, — я попрощался и почти бегом
покинул двор.
Таких совпадений не бывает! Или
бывают?
До общаги я добрался быстро. Сбегал
в душ и завалился спать, точнее, попытался. Но бумага в целлофане
жгла мозг, требуя найти ответ на вопрос. Вот только где его искать?
Снова в библиотеке? Насколько я помню, в нашей Центральной
библиотеке хранится первый номер самого старого местного печатного
издания, но ничего, что бы проливало свет на происхождение.
Я пытался вспомнить, что еще знаю из
будущего про энские катакомбы, но в голову лезла всякая чушь. Якобы
перед каким-нибудь значимым происшествием, природным или
общественным (наводнение или очередная революция, война, смена
власти), в подземных переходах объявляется сам князь Воронцов —
основатель нашего города. В одной руке у князя якобы факел, который
светит, но не чадит. А в другой — колокольчик, каким аристократы
вызывали слуг.