– Бернард, – нахмурилась женщина, – а
не слишком ли ты обнаглел, молодой человек? Что ты тут творил в эти
три дня?
Я слегка нервно окинул взглядом
комнату, машинально задержавшись на пятнах крови на кровати. Чёрт,
палево, сам же внимание привлекаю. Но, помимо пятен, в остальном
вроде порядок. Даже кот, кажется, не приблудный дворовый – слишком
уж пушистый и ухоженный. И наглый.
– А чего я сделал-то?! – совершенно
искренне возмутился я.
И вообще, даже если этот Бернард
что-то натворил – я-то тут при чём?
– На тебя поступили жалобы от двух
леди, а ещё от кабатчицы, – загнула палец женщина, принявшись
перечислять мне грехи прежнего владельца тела. – Ты якшаешься с
псоглавцами, – второй палец. – Ты... У тебя на постели чья-то
кровь!
На этом вся её рука сжалась в кулак.
Ладно, согласен – кровища в постели засчитывается сразу за три
прегрешения. Ну, если она чужая. Но это ведь не тот случай!
У меня с языка чуть не сорвалось на
автомате: «Не виноватый я, она сама пришла!» Но один раз за шутку
на эту тему я уже схлопотал в рыло. А почти цитатку из старого кино
местные всё равно не опознают.
– Ну, знаете, леди, – медленно и с
расстановкой, подбирая слова, заговорил я. – Если вас так беспокоит
состояние моей постели...
Она шагнула вперёд и отвесила мне
пощёчину. Хотя скорее оплеуху – тыльной стороной левой ладони. На
пальце которой было кольцо – тоже печатка с котом, как и у меня –
оставившее на щеке болезненную царапину. Ох, не везёт сегодня левой
половине моей физиономии, то хук справа прилетает, то оплеуха с
левой. Я бы лучше другую щёку подставил, для симметрии.
Кстати, мне тоже стоит переодеть
перстень на левую руку. Балбес этот Бернард был. На правой же
мешать будет, особенно за рукоять меча или кинжала хвататься. А
использовать перстень в качестве кастета – тоже сомнительно. Чаще
предпочтительнее может оказаться не оставлять заметных следов на
чьей-то физиономии, особенно если придётся врезать какому-нибудь
аристократу.
– Что ты себе позволяешь, щенок! –
покраснев, как помидор, почти взвизгнула дамочка. – Я вообще-то
твоя мать!
Упс... Хотя постойте! Я же ничего
такого и вовсе не сказал! Ну, про постель заикнулся, но ведь без
намёков. Может, всё дело в тоне? Или в том, как я ощупывал её
взглядом при появлении? Вот в последнем грешен и не раскаиваюсь. Но
я ж не знал, кто передом мной. Ну и мне лично она в любом случае
совершенно никто.