.
– Почему? Что он сказал?
– В этом все и дело, – ответила Вики. – Ничего конкретного я не услышала, кроме слов о том, что он не доверяет доктору Уэнлессу. Он говорит, что на факультете практически никто ему не доверяет, но многие подписываются на участие в его экспериментах, потому что он заведует аспирантурой. Кроме того, они знают, что им это ничем не грозит, поскольку он все равно их вычеркнет.
Энди наклонился над столиком, коснулся ее руки.
– Возможно, нам обоим вколют дистиллированную воду. Расслабься. Все будет хорошо.
Как выяснилось, ничего хорошего из этого не вышло. Ничего.
олбани
аэропорт олбани мистер
эй мистер, мы на месте
Его трясет чья-то рука. От этого голова раскачивается из стороны в сторону. Ужасная головная боль, Господи, долбящая, простреливающая.
– Эй, мистер, это аэропорт.
Энди открыл глаза, потом закрыл их, защищаясь от ярко-белого света натриевого фонаря над головой. Ужасный, пронзительный вой нарастал, нарастал, нарастал, и Энди передернуло. Будто швейные иглы вонзались в уши. Самолет. Взлетающий. Эта мысль добралась до него сквозь красный туман боли. Ах да, док, теперь я припоминаю.
– Мистер? – В голосе таксиста звучала тревога. – Мистер, вы в порядке?
– Болит голова. – Собственный голос доносился издалека, погребенный под ревом взлетающего самолета, который, к счастью, начал затихать. – Который час?
– Почти полночь. Добирались долго: пробки. Можете мне не говорить – это я говорю вам. Автобусы уже не ходят, если вы рассчитывали на них. Вы точно не хотите, чтобы я отвез вас домой?
Энди порылся в памяти в поисках истории, которую рассказал таксисту. Ее требовалось вспомнить, вне зависимости от чудовищной боли. Из-за эха. Любое несоответствие исходной истории могло вызвать в разуме таксиста эффект рикошета. Безобидный – обычно, но не всегда. Таксист мог ухватиться за это несоответствие, зациклиться на нем; вскоре ситуация станет неуправляемой, таксист уже не сможет думать ни о чем другом. А еще через некоторое время его сознание взорвется. Такое уже случалось.
– Мой автомобиль на стоянке, – ответил Энди. – Все под контролем.
– Хорошо. – Таксист с облегчением улыбнулся. – Глин в это не поверит, знаете ли. Эй! Можете мне не говорить – это я…
– Разумеется, она поверит. Вы же верите, правда?
Улыбка таксиста стала шире.