Молчание Ирины сильно затянулось, и это напрягало. Что-то менялось внутри него от этой гробовой тишины. К животному сексуальному желанию стремительно примешивалось что-то необычное, пока еще эфемерное и едва ощутимое, но уже выносящее мозг своим существованием. Это ему совсем не нравилось, надо было срочно разруливать ситуацию, чтобы не усугубить.
— Ты, надеюсь, драться не будешь? — попытался пошутить он, чтобы хоть немного разбавить скопившееся напряжение, и достал ключ от наручников.
Ирина вновь промолчала, но Стас отчетливо слышал ее прерывистое дыхание. Щелчок замка — и руки свободны. Он помог ей сесть и осторожно растер запястья, чтобы разогнать кровь. Она даже не попыталась прикрыться… А в глазах, из которых исчезли хмель и желание, царила затягивающая беспросветная пустота.
— Ямпольская, ну хорош уже! Ответь мне что-нибудь, а то еще совесть замучает.
— У тебя есть совесть? — хмыкнула Ирина и посмотрела на него. В ее взгляде отчетливо читался презрительный приговор.
А Стас вдруг понял, что ему до жути хочется увидеть в ее глазах по отношению к себе не только ненависть, и от этого осознания скулы свело болезненной судорогой. До боли в кончиках пальцев захотелось обнять эти безвольно опущенные плечи, но он не решился.
Накрыл ее покрывалом, сжал лицо в ладонях и невесомо коснулся губ. Никакой ответной реакции.
— Ир, я… Мне уйти? — спросил прямо, решив не ходить вокруг да около.
Вместо ответа она плотнее завернулась в покрывало, легла на кровать лицом к стене и свернулась калачиком. Стас скрипнул зубами от злости и направился к выходу.
Ирина услышала, как хлопнула входная дверь, и открыла глаза. Пока он был рядом, не могла позволить себе никаких эмоций, не желая показывать слабость, а сейчас осталась наедине со своими демонами, которые безжалостно грызли изнутри. Вопросы, словно осиный рой, загудели в мозгу, болезненно жаля своей откровенностью. Как это все случилось? Что она наделала? Зачем переспала со Стасом? Горькая ухмылка исказила губы — не переспала, а позволила себя поиметь. Вот так мерзко и гадко, просто попользовал, как обычную шлюху, ведь Стас всегда получает то, что хочет.
Все те эмоции, что она замуровала внутри себя, как в коконе, отчаянно рвались наружу, разрывая грудную клетку. Почему не сопротивлялась?! Почему позволила этому произойти? Ответов на эти вопросы не находилось.