- Жаль это слышать. Я читал ваше дело. У вас были блестящие успехи в школе. Жаль, что вы не пошли учиться дальше. Очень жаль.
- Мне надо было быстро найти работу, господин директор.
- А ваша мама?..
- Она умерла год назад, - сухо сказала Нель.
«Главное – не расплакаться!» - приказала она себе. В горле стоял комок. Ей совершенно не улыбалось рассказывать о своей жизни директору. А также вспоминать о последнем годе жизни мамы, о том, как она медленно умирала. Мама запретила трогать деньги, которые она откладывала из своего крохотного заработка Нель на учебу в университете, но Нель в день своего совершеннолетия пришла в банк и сняла их все, до последней монетки. Чтобы потратить на врачей и лекарства. Но ничего не помогло: мама умерла. После ее смерти Нель уехала из родного города, забрав минимум вещей и кота Макса. Но все это Нель не собиралась рассказывать этому сухарю. Нель поставила чашку на стол и посмотрела прямо в глаза мужчине. В серых стальных глазах Алекса не читалось ни сочувствия, ни тепла.
- Вот как? А у кого вы жили в Лидейле?
- Сначала у дяди. Маминого брата. Но…
- Но что?
- Я им мешала, - отрывисто бросила Нель. – Особенно его жене, - тон Нель стал поневоле язвительным.
Перед смертью мама взяла с Нель клятву, что она поедет в столицу учиться. Она дала письмо, которое Нель должна была передать своему дяде. До этого момента Нель даже не подозревала, что у матери есть родственники, богатые родственники в Лидейле.
Нель помнила момент, когда она приехала по адресу, указанному на конверте, и открыла рот от удивления. Она ожидала увидеть обычный многоквартирный дом, ну, или, на крайний случай, скромный домик на окраине, а увидела трехэтажный особняк почти в центре города. Дом выглядел строго и респектабельно. Нель помнила, как билось у нее сердце, когда она позвонила в дверь особняка и срывающимся голосом попросила господина Николаса Маттеврана. Вместо него дворецкий позвал тетю Глэдис. Нель сгорала от стыда, стоя у входа, как попрошайка или продавец с лотка, пока госпожа Маттевран читала поданное Нель письмо, и ее губы брезгливо кривились. Однако она не прогнала Нель, а разрешила ей остаться в доме. На определенных условиях.
Дядя Николас, как выяснилось, был болен, и его болезнь прогрессировала. Слабоумие за несколько лет превратило сильного и уверенного в себе мужчину в слабое хныкающее дитя, неспособное даже обслуживать себя. Тетя согласилась дать Нель пожить у них в доме некоторое время, пока Нель не отучится на курсах и не начнет сама зарабатывать на жилье и еду. Взамен Нель использовали как служанку: она убиралась в комнатах, готовила еду, выгуливала тетину собачку. Нет, Нель не была обижена на своих родственников: в конце концов, они не были обязаны заботиться о выскочившей, как черт из шкатулки, новоявленной родственнице, о существовании которой благополучно не знали восемнадцать лет. И она бы до сих пор там, наверное, жила, если бы не кузен.