Так мы оказались втроем — брат
Луций, я и Юлия Дашкова.
— Понимаю, час еще относительно
ранний, но я, пожалуй, не откажусь от рюмки портвейна, — сказал
дисциплинарий и склонился над батареей графинов и бутылок,
оставленных распорядителями в нашем распоряжении. — Владимир?
Я покачал головой. Нет, сейчас
требовался незамутненный ничем рассудок.
— Мне бы кофе.
— А я присоединюсь к вам, темный
брат, — слабо улыбнулась Дашкова. — В конце концов, сейчас решается
моя судьба. И, полагаю, она будет незавидной.
Луций продемонстрировал великолепный
глазомер, лихо плеснув крепленого вина в вытянутые рюмки. Перед
нами на столике возвышалась фруктовая композиция. Кофе здесь не
было, но я нашел кувшин с водой и плеснул себе немного, чтобы не
сидеть с пустыми руками.
— Не уверен, что с вами поступят по
всей строгости, Юлия Дмитриевна, — отозвался Луций, пригубив
немного темной жидкости. — Если Совет убедится, что вся
ответственность за содеянное лежит исключительно на плечах
Примогена Эребуса, то приговор для вас будет мягким.
Я задумчиво крутил гранёный стакан в
руках.
— Из Эребуса сейчас так удобно
сделать козла отпущения, не так ли? — улыбнулся я.
— Как дисциплинарий, смею вас
заверить, что Примоген виноват как минимум в двух нарушениях.
Первое — он скрыл от Ордена носителя темного дара. Второе — вовлек
его в преступление в обход Ордена. Это серьезные проступки, и
подобное не должно сойти с рук даже Примогену.
— Лишь потому, что это вскрылось, —
предположил я. — Преуспей Юлия Дмитриевна, всего этого крика бы
сейчас не было.
Дисциплинарий пожал плечами.
— Возможно. И все равно мать
Друзилла инициировала бы разбирательства. Все мы прекрасно
понимаем, что со сменой имени и вступлением в Орден родовые связи
так быстро не обрываются. Она печется о вас, Владимир. И стала
беспокоиться еще сильнее с тех пор, как у вас обнаружился темный
дар. Полагаю, Юлия Дмитриевна оказалась в похожей ситуации, —
дисциплинарий поставил рюмочку на стол и уставился на девушку. —
Ведь, насколько я помню, Примоген Эребус некогда носил фамилию
Дашков и принадлежал вашему роду?
Девушка криво улыбнулась и в три
глотка допила свой портвейн.
— Верно, брат Луций. Вы хорошо
осведомлены.
— Из происхождения Примогена Эребуса
не делали тайны.
— Зато сделали тайну из меня, —
хмуро ответила Юлия. — До поры до времени.