Я не хочу умирать, пожалуйста!
Тут же фантазия подкинула кровавую картинку расчлененки со мной в главной роли, и стало совсем жутко.
Мужик меж тем сделал шаг в мою сторону, отчего в груди все оборвалось.
В ушах звенело, адреналин зашкаливал. Я была словно натянутая струна.
Он снова шагнул ко мне, перехватывая поудобнее свое оружие, протянул вперед руку со скрученными пальцами, будто пытаясь меня схватить и зарычал:
— Оащнуа!
Я заорала во весь голос, спугнув птиц с деревьев. Они взвили сумрачной тучей и закружились над нами, наполнив все вокруг громким гомоном.
Мужик нахмурился и снова зарычал. По-моему, он собирался меня сожрать.
Обезумев от страха, я развернулась и бросилась прочь, вопя и зовя на помощь.
***
Пол дня я провозился, воюя с повалившимся ночью кряжистый вязом. Пока распилил, пока по одному перетащил к хижине увесистые чурбаны — измучился в хлам. Физически тяжело — зато в голове и в груди штиль и полнейшее удовлетворение. Точно уеду в деревню, в глушь, подальше от суеты. Пошлю все к черту и уеду. Заведу себе бабу деревенскую, такую чтоб кровь с молоком, чтоб она горящие избы тушила и коней на скаку подковывала. И заживем… Детей настрогаем. Троих. Нет пятерых. Да что уж мелочится — десяток! Хозяйство заведем. Куры, утки, коровы, поросята. Вот это я понимаю жизнь!
Горло неприятно драло, словно кто-то стекла битого насыпал. Зря позавчера в озере столько просидел. К вечеру того же дня голос пропал, а с утра только сипы да хрипы получались, и сегодня улучшений нет. И, как назло, ни единой таблетки, только молоком теплым отпаивался.
Прикатив очередной чурбан к поленнице, с трудом разогнулся, удовлетворенно посмотрел на результаты своих трудов. Оставалась последняя ходка и можно будет отдохнуть. Снова повесил пилу на плечо и пошел обратно, туда, где остатки вяза покоились.
Едва я закончил с распилом, как уловил отдаленный рев двигателя. Кого это занесло в нашу глушь? Прислушался. Машина начала затихать, а потом и вовсе умолкла. Остановилась.
Я недовольно нахмурился. Кого там принесло? Грибников? Эти еще ничего — шарятся, как тени, по лесу, не шумят, даже особо не пакостят. Хотя какие грибы? Солнце уже садится! Может, это любители пожрать шашлыков? От этих вечно одни проблемы — шум, ор, мусор. А, может, браконьеры?
Надо разобраться. Я хоть и не настоящий лесник, но шугнуть могу так, что мало не покажется.