Граф подошёл к столу, с трудом, опершись на трость, почти упал в кресло, приглашая Сару присоединиться. Она села. Тревога вернулась с прежней силой.
- Я вижу вы боитесь и недоумеваете, графиня, зачем я позвал вас в библиотеку, - в его голосе слышалась только усталость. – Не бойтесь. Мне надо лишь обсудить с вами кое-какие формальности наследования имения, а познакомить вас с бумагами. После моей смерти вы, как следует из договора, останетесь моей единственной наследницей, а состояние у меня приличное.
Сара слушала графа с недоумением. Неужели он только для этого позвал её в библиотеку и обозначил этот час в договоре? Так ведь она и сама бы на это согласилась. Неужели это всё?
- То есть вы хотите обучить меня? И ради этого в договоре прописали этот час? – Спросила она удивлённо.
- А что вас удивляет? – Граф устало откинулся на спинку кресла. – Я же не знал, что за характер будет у тали Бален, будущей моей жены. Может быть, она упала бы в обморок при виде меня. А так, приписка в договоре обезопасило моё имущество от расточения хотя бы в ближайшее время после моей смерти.
Сара внимательно посмотрела на графа. Но за маской ничего не было видно. Спросить или не спросить?
- Зачем вы женились на мне, граф Даррен? - Рискнула она, ожидая чего угодно – вспышки гнева, молчания, злости, но никак не того, что последовало за этим вопросом.
- Боюсь, графиня, вы мне не поверите. Видите ли, Проклятых не принято считать меценатами, людьми, способными на что-то из чистого альтруизма. Так что, чтобы я не сказал, вы всё равно будете считать только так, как вам удобнее, - Саре послышался грустный смешок под маской. Мысли её мешались. Граф сказал «из чистого альтруизма». Что это такое? Она сидела напротив него молча, пытаясь осознать только что услышанное. – Ну так что, приступим к обучению?
Сара молча кивнула. Как жалко, что она не видит лица графа, да и ему ведь, наверное, неудобно в маске.
- Граф Даррен, вы можете снять маску, если вам неудобно. Я не боюсь вас, а Язен теперь в пансионе и его вы не сможете напугать, - сказала она и сама испугалась своих слов.
- Вы удивляете меня, графиня, всё больше и больше, - в голосе её мужа действительно чувствовалось изумление. Но он подчинился её просьбе и снял маску. Сара даже не вздрогнула. Наоборот, живое, хотя и изуродованное лицо, по сравнению с маской, показалось ей приятнее. – Ну теперь вы довольны? Можете принести мне бумаги? Они лежат вон в том шкафу, на третьей полке.