Под ногами хлюпает слизь, затрудняя
движение. Постепенно глаза привыкают к сумраку. Пространство лавки
выглядит так, будто здесь снимали одну из частей Чужого. Всё в этой
грёбаной слизи, всё блестит и смердит. Товары разбросаны по всей
комнате. Бардак знатный.
В дальнем углу виднеется манекен,
целиком покрытый слизью и поваленный на стену. Сбоку от него ещё
один. Так. Стоп. Какой нахер манекен в магазине корма? Я
оглядываюсь и фиксирую, что по краям комнаты к стене прилеплено
полдюжины… людей?
В коконах.
Рывком сближаюсь с одним и
подхватываю со стенда грязную щётку. Ей и провожу по лицу. Руками
как-то не хочется. От контакта с поверхностью кокона щетина
начинает дымиться и шипеть, но всё же стирает слизь.
Под ней выступает серое мясо,
когда-то бывшее румяными щеками. Кожа, как и солидная часть мышц
исчезла, растворившись. Даже веки отсутствуют, но это не страшно,
поскольку глаза бедняги также растаяли.
Я не могу определить ни пол, ни
возраст, но комплекция тела намекает, что это либо девушка, либо
подросток. Хочу подойти к следующему кокону, но худая фигура
дёргается и пытается вдохнуть. Пытается закричать. Вместо этого еле
слышное сипение раздаётся из частично разложившегося горла.
Во мне бушует целое море эмоций, но
толку сейчас от них нет. Это никак не поможет ей? Ему? Могу лишь
избавить бедолагу от боли. Один удар ножом, и остриё пробивает
хрупкую височную кость. Фигура обмякает — арканы нет, такое
ощущение, что её уже откачали.
Я иду по комнате, проверяя остальные
коконы. Ещё в четырёх обнаруживаются такие же полуживые мертвецы.
Им я дарю покой. Зато в последнем…
Я стираю слизь и вижу мужика
неопределённого возраста. Белый, жилистый, одет в обноски, когда-то
бывшие джинсами и кофтой. Его волосы растаяли, потихоньку начал
исчезать и скальп.
Чтобы освободить его, приходится
обрезать все липкие нити, и под конец армейский нож Говнюка
напоминает оплывший обмылок. Я заматываю руки тряпьём, найденным
здесь же, и пытаюсь очистить спасённого. Тот мотает башкой, кашляет
и хрипит. В какой-то момент переворачивается на живот и опорожняет
содержимое желудка.
Его рука судорожно хлопает по моей и
скребёт по доскам.
— Нужно… нужно валить! Они… —
раздирающий горло кашель, — повсюду!
Мои уши улавливают отдалённое
жужжание.
Земля под нами начинает греметь.