— Эй, друг,
— шестерка, по имени Грег, встал сбоку и угрожающе навис надо мной,
— ничего не хочу сказать, но эта пигалица под нашей защитой. Ты бы
отстал от неё.
Честно
говоря, я был шокирован скоростью с которой детишки корпов смогли
принять факт заключения, да ещё и сбиться в стаю с себе
подобными.
«Видно,
здесь действительно нет невинных.»
— Нищеброд,
я к тебе обращаюсь.
Прихлебатель резким движением выбросил руку и
попытался сбросить капюшон с моей головы, однако, как только
схватился за ткань, его кисть оказалась мной
перехвачена.
«Не
рассчитывал я так скоро выходить в свет... Но да ладно, уже поздно
что-то думать.»
Брезгливо
отшвырнув ладонь шестерки, я медленно стянул с головы капюшон
и,вопросительно выгнув
бровь,обернулся к
толпе.
— Зря ты
так, — притормозил Грег, — мы поделили тёлок между собой. И если ты
не примкнешь к нам, то...
— Уху-еть!
— закричал Псих, грубо перебив подосланного шныря. — Да это, мать
его, малыш Руфус... Ой прости, мародёр, — исправился он. — Не
ожидал, не ожидал.
Позади, с
двумя подносами в руках, замерла Марика. Девушка попросту не знала,
что ей делать.
— Рони, —
приветствуя я кивнул ему.
Грег, не
зная как себя вести, уже собирался схватить меня за плечо, но был
остановлен поднятой рукой Ала. Смекнув, командир велел собачке
возвращаться к столу.
Забрав у
Марики оба подноса, под недоумевающие взгляды окружающих, я
направился к себе.
Поднимаясь
по лестнице, услышал заливистый девичий смех, доносящийся под
аккомпанемент сольных оваций. Я не стал оборачиваться, ведь и так
прекрасно знал веселящуюся.Зои
всю свои жизнь плевала на авторитеты. И сейчас девушка вновь,
открыто стебала всех присутствующих.
«И это
только первый день», — невесело подытожил я.
Распрощавшись с Марикой, я умылся и был готов
завалиться на боковую, когда после одинарного гонга, в камере
появился толстяк Боб.
Парень был
избит, хромал и что-то бормотал себе под нос.
— Сломался,
— вердикт напрашивался сам собой.Грязный боров перевалился через ребро кровати и
распластался на ней.
Под
монотонные, тихие щелчки электрического привода, дверь в камеру
пришла в движение и через пяток секунд пристанища арестантов
оказались запечатаны на ночь.
Заскулив и
заворочавшись, Боб повернулся набок.
— Почему ты
не помог мне?
Столь
провокационное заявление удивило меня, отчего даже бровь поползла
вверх. На лице легко читался невысказанный встречный
вопрос.