Она встала, растёрла ладони друг о друга и,
как только они замерцали зелёным целительским светом, подошла ко
мне. Склонившись, Джанко осмотрела мою щёку и начала лечение, водя
мерцающими пальцами по исцарапанной коже.
Я
посмотрел на её строгое лицо и не удержался от провокационной
реплики:
—
Вообще-то, кое-что «такое» ты всё-таки написала.
Она замерла на секунду, а потом
зажмурилась.
—
Это всё не всерьёз... честно.
—
Ну да.
—
Я даже про такое не думала. Просто случайно написала.
—
Конечно, случайно. — Я не смог сдержать улыбки. — Так я всё-таки не
понял, ты согласна встречаться со мной или нет?
На
самом деле, это был дурацкий способ отвлечь самого себя от таких же
«непристойных» мыслей, какие описывала Джанко в своих письмах. Плюс
ко всему, вечер и ночь выдались такими тяжёлыми, да и предыдущие
три недели тоже, что скопившееся напряжение просило
выхода.
А
тут ещё так тепло и хорошо.
И
камин трещит.
И
самое главное: Джанко, такая красивая и притягательная, стоит,
наклонившись к моему лицу.
—
Нет, конечно, — строго ответила она. — Я не буду с тобой
встречаться. Как я уже упоминала, в тебе говорит благородство. Либо
жалость. Либо долг. Либо целительская привязанность. Всё это
неправильно.
—
Ладно. Как скажешь, — ответил я, не сводя с неё глаз.
Ещё несколько минут она молчала и лечила мою
исцарапанную щёку, а потом вдруг посмотрела мне в глаза и тихо
сказала:
—
Я подумаю и отвечу позже, хорошо? Мне просто страшно. Когда чего-то
сильно хочешь, а потом оно исполняется, то становится страшно. А
вдруг я всё испорчу? Вдруг не справлюсь с такой
ответственностью?
В
Джанко заговорила отличница, но это прозвучало так смешно, что я
вскинул брови.
—
С какой ответственностью? Встречаться со мной?
Она кивнула и ответила совершенно
серьёзно:
—
Я ведь никогда не встречалась с парнями. Папа очень строгий. И
янамарские традиции тоже строгие. А мы с тобой столько раз
пренебрегли ими. Но мне... мне всё время хочется сделать это ещё...
и ещё...
Джанко начала приближать лицо к моему лицу,
но тут дверь в кабинет резко распахнулась, и вошёл
Галей.
Девушка тут же отпрянула от меня и, опять
покраснев, посмотрела на учителя. А тот глянул на остатки ужина,
потом — на Джанко, затем — на меня.
—
Чем занимаетесь?
—
Э... лечимся, — ответил я, прочистив горло и поднимаясь с
дивана.