Месяц назад все они были свидетелями моего
спора с Платоном Саблиным, а потому сейчас понимали, что будет
дальше.
— И
когда начинаем подготовку? — спросил у меня Егор-Глыба.
—
Давайте в субботу, у меня свободный день, — тут же вставила
Бородинская.
— А
у меня — в четверг, — буркнул Котов.
— А
я всегда занят, но могу освободиться в любое время, — улыбнулся
Тарас.
Я
дождался, пока все обсудят, кто и когда свободен или занят,
пошутят, выскажутся, а потом объявил негромко:
—
Начинаем завтра вечером, после ужина. И так каждый день вплоть до
самого турнира. Все восемь недель.
Все
смолкли и переглянулись.
Повисла тяжёлая пауза.
И
тогда я добавил:
—
Приз в турнире добыть будет очень нелегко, зато он поменяет к вам
отношение. Начиная с ваших родителей, знакомых и недругов, учителей
и сокурсников, заканчивая вас самих. — Я глянул на парней. — Ну и
красивых девушек вокруг вас увеличится, это точно.
Котов и Егор-Глыба заулыбались.
—
Согласен, — первым отозвался Платон Саблин. — Мы должны получить
призовое место, и надо много работать. А тренировать ты умеешь. С
тобой шанс будет.
Неожиданно руку поднял его младший брат
Тарас, который обычно никогда не встревал во время реплик
Платона.
— У
нас поступило предложение, господа! Как насчёт отметить в «Четырёх
лотосах» начало подготовки к турниру? У нас тут со ставок куча
денег накопилась. Никто ведь не думал, что Зверь победит. — Он
покосился на Лёву. — Извини, но это так.
Тот
пожал плечом.
—
Да я сам на Саблина ставил. Хотел подзал-лаботать.
От
угрюмой Лёвиной реплики Тарас вдруг расхохотался.
Его
смех подхватил Яков. Через три секунды смеялась вся группа. В итоге
не выдержал и сам Лёва. Он захихикал, схватившись за живот и
краснея от смущения.
***
Вечером мы собрались в таверне «Четыре
лотоса», и, чтобы все двенадцать человек влезли за один стол, нам
пришлось сдвинуть два столика.
В
понедельник народу было немного.
Зато сегодня тут ещё и живая музыка
играла.
Голубокожий воздушный маг с рогами, очень
похожий на профессора Дао Фергаса, исполнял мелодию на инструменте,
отдалённо напоминающем саксофон — такой же изогнутый, с клапанами
на корпусе.
Музыкант выдыхал вихри воздуха, виртуозно ими
поигрывал и отправлял в инструмент, извлекая очень приятные на слух
звуки.
Лёва притормозил, чтобы поглазеть на
необычного музыканта, но Исидора утолкала друга к столу. Когда все
наконец расселись, к нам подошла рыженькая официантка в цветастом
фартуке — неизменная Жани, девушка Игната Зверева.