Тинна сильна, поскольку в мире полно нечисти – как реальной, так
и фигуральной, той, что засела в душонках людей. Сила Тинны
базируется на неверных представлениях людей о том, кому
поклоняться-молиться и как относиться друг к другу. Если же научить
человечество жить правильно и праведно, тогда Тинна полностью
исчезнет, и на небосклоне будет блистать всегда полная Аннит.
– Важно понимать, – фанатично сверкая глазами, заявила Мальва, –
что Тинна – не другая богиня, а всего лишь темная ипостась Аннит.
Есть только одно всемогущее существо, творящее мир каждый эон, и
познать его полностью человекам не дано. Мы лишь видим то, что нам
“показывают”, понимаете?
Я понимал. В первую очередь, что передо мной фанатики. Во
вторую, что у них не зря появились враги, которые согнали их с
насиженных мест. Видать, задолбали своей религией соседей, вот у
тех терпение и лопнуло. Теперь эти сектанты вынесут мозг
россам.
– А почему бы тогда не поклоняться Тинне, – спросил я. – Раз уж
обе они ипостаси единой богини? Какая разница?
Думал, вопрос разорвет фанатикам пуканы, ан нет! Мальва хитро
осклабилась и заявила:
– Ипостась ипостаси рознь! Какая разница между светом и тьмой?
Тьма есть отсутствие света, а не некая противоположная свету
субстанция, некий “темный свет”. Аннит – субстанциональная ипостась
богини, тогда как Тинна – всего лишь обусловленная. Это как считать
реальным отражение в зеркале, нежели само зеркало.
Меня давно утомил этот бессмысленный разговор, и я подумывал
как-то его пресечь, хотя Мальва была начитанной и весьма
подкованной в философских вопросах. С начитанными людьми всегда
беседовать интереснее, нежели с невеждами. Сбить с настроя
религиозного фанатика, вещающего о своей вере, не проще, чем
заткнуть вулкан пальцем.
Я начал многозначительно почесывать Знак Глаза, когда вдали
что-то засвистело. Вукол и Ипат, которые успели смести с тарелок
еду и явно тяготились необходимостью слушать мамашу, взлетели вверх
по склону оврага.
– Поезд! – заорал один из них.
– Россы едут! – вторил ему второй.
***
Все в едином порыве побросали чашки, и выскочили из оврага на
пригорок. Мы с Кирой опередили всех остальных.
На западе над равниной висела серебристая точка. От нее и
доносился тот самый свист. Точка быстро увеличивалась, превращаясь
в округлый серебряный объект. В свисте проявлялись басовитые
оттенки, и через пару секунд это уже был не свист, а гулкий низкий
вой разрезаемого воздуха.