– Я это уже понял, – не без раздражения сказал я. – К чему
повторять одно и то же?
– К тому, что смирение упростит тебе жизнь, колдун.
– Меня зовут Олесь.
– Да? – вроде как удивился Габриэль. – Неважно. Смирение и
ненасилие – вот что важно. Если выполните эти простые правила,
проблем не будет, обещаю.
– Смотря что называть насилием, – вмешалась Кира. – Если я
сейчас вас обругаю, это будет моральным насилием или нет? А если
расскажу о том, какой вы нехороший человек, большому количеству
знакомых? Или попытаюсь манипулировать и шантажировать вас? Это
будет психическим насилием?
– А ты умна, – отметил Габриэль. – Как тебя звать?
– Кира.
– Насилие только физическое, Кира. Этим злоупотребляют
религиозные ПоПовцы, которые очень навязчивы в плане
распространения своей идеологии. Но если бы в нашей стране были
запрещены все виды насилия, то в итоге мы пришли бы к тоталитаризму
с его единой идеологией. И тогда единственным и самым мощным
источником психического и физического насилия стало бы государство.
В Республике Росс нет единой идеологии, потому что нет государства
с его монополией на насилие. Понятно?
– Это либертарианство, – буркнула Кира.
– Возможно, – легко согласился Габриэль. – Хотя мы считаем себя
феодалами. Все, что есть в Росс, принадлежит частным лицам. Секции
находятся во владении Сюзеренов, которые выдают ярлыки на владение
входящих в Секции феодов нижним кастам. В сущности, от того, чем ты
владеешь, и определяется кастовая принадлежность.
Меня в настоящий момент меньше всего интересовала социальная
структура Республики Росс. Я раздумывал над словами Габриэля о том,
что я ему зачем-то понадобился и что все произошедшее в моей жизни
не было случайностью. И что я ничего не контролирую. А кто
контролирует? Получается, Габриэль и ему подобные манипулировали
мной? Но как? Организовав глюк, который стер мне память, а потом
заставил сбежать из Вечной Сиберии? Но зачем я им понадобился? Вряд
ли ради нейрочипа и допартов – все это барахло и без того
производится в Росс.
Почему Габриэль намерен рассказать о моей роли только в
Республике? Не потому ли, что тогда я уже никуда не денусь? И не
пора ли мне делать ноги?
Я рассудил, что бежать не имеет смысла. У меня нет цели, кроме
фантастической идеи-фикс о возвращении Витьки. В Росс я могу узнать
как можно больше о тайнах Поганого поля. Не исключено также, что
жить в Республике лучше, чем где бы то ни было.