- Я сама, стойте и молчите, - вперед вышла Клер. – Есть среди вас тот, кто говорит на английском, - обратилась она к молчащим и внимательно разглядывающим нас индейцам.
Они молчали. Клер сделала еще один шаг вперед, держа руки перед собой. Она обернулась, показывая, что можно осторожно идти. Мы пошли за ней. Девушки боялись и перешептывались. Мужчины и женщины расступались, образуя коридор., который замкнулся, как только мы прошли мимо них.
- Я чуть не наделала в штаны, - прошептала одна из наших.
- У тебя нет штанов, не выдумывай, - ответила вторая.
- Молча пробираемся в дом и ложимся спать. Они дали нам понять, что ночью здесь лучше не бродить. Возле реки нужно выкопать «лягушатник». В нем вода будет лучше прогреваться, ну, или мыться в реке, - я испугалась серьезно.
- Элиза, не бойся, им просто любопытно. Думаю, они наблюдали за нами, пока мы мылись. Для них это странно, потому что пуритане не купаются, и индейцы привыкли считать их грязнулями. Мы сломали их шаблоны, вот и все. Это, как если бы ты увидела ночью, что твои собаки сидят на диване с виски и ведут беседу о культуре, - Клер шептала мне, когда мы улеглись.
- Ты уверена?
- Да, для них мы – дикари, потому что они считают свою культуру самой великой, хоть и не понимают значения слова культура.
- Ты считала, что твоя работа – самое главное, но не знала, что это работа. А сейчас твоя работа стала жизнью. Мечты сбываются, правда, жаль, что только твои, потому что я мечтала увидеть Альпы.
- Ладно, хватит прививать мне чувство вины, знаешь ли, я не наслаждаюсь здешним бытом и жизнью, и мне много страшнее, чем тебе, потому что я глубже знаю что здесь происходит.
- Нужно прогреть шерсть на солнце, но нельзя пускать к ней индейцев, Клер. Ты чувствуешь, как она пахнет сыростью? – я хотела сменить тему, и шерсть оказалась как нельзя кстати.
- Да, завтра разложим, - Клер зевала, но, скорее всего, давая понять, что не хочет продолжать разговор.
- Завтра лучше не злить их и не работать.
- Значит, нужно проснуться раньше, чем они. Все, спим.