Дети поплелись в комнаты, а мы остались сидеть за большим овальным столом. Только сейчас я отметила как красиво он сделан: торцы столешницы резные, две ножки с широкими «лапами» вырезаны вручную и с большой любовью. Стулья повторяют элементы стола, да и обивка на них подобрана довольно хорошо. У Фила был вкус, видение дела. Казалось, он когда-то горел этим, а сейчас его заботит что-то другое.
– Ты хотел поговорить? – спросила я, перекладывая газеты в угол и стараясь не смотреть на него.
– Да, о том, что ты ничего не помнишь. Кстати, дети принесли не все газеты, и если это так важно для тебя, там хватит на то, чтобы облепить ими весь наш дом.
– Спасибо. Они и правда очень нужны. Посмотри сам – корзиночки затвердели, и теперь в них можно хранить много мелочи, - указала я на полку, что пока на одну третью только была заполнена моими поделками. Но они хорошо смотрелись, и в высоту занимали почти все пространство между полками. Как раз оставались сантиметров пять, чтобы запустить туда пальцы.
– Я уже понял, что они хороши, Полка. Так давай вернемся к тому, что ты помнишь…
– Ничего, Фил. Словно я родилась в том сарае, и до этого вообще не жила, - опустив глаза ответила я. Лучше говорить так, как есть, опуская вещи, которые он просто не примет, а может даже и отправит в психушку.
– Но ты заботишься о детях, делаешь вещи, которые никогда не делала, сегодня рассказывала Мэри о том, в чем никогда не понимала. Я о фигурах. Она похвастала мне, когда вышла нас встречать, - спокойно, словно педагог, говорил он.
– Я не знаю откуда я это знаю, Фил. А дети… Мне кажется я люблю их. Мое сердце чувствует любовь к ним.
– А ко мне? Ко мне твое сердце чувствует любовь? – покерфейс этого парня был на высшем уровне. Даже опытный физиогномик, или как там зовутся эти люди, что считывают эмоции по лицу, не догадался бы что он хочет услышать в ответ.
– Я не знаю. Ты мне не противен, но обнять тебя что-то не тянет, - честно ответила я. Может быть нужно время, чтобы я снова полюбила тебя?
– Может быть. Ты сама хочешь этого?
– Мы же семья, Фил. У нас дети, дом, куры эти…
– М-да, куры – это очень важный элемент, - улыбнулся он, хоть и хотел оставаться серьезным.
– Все важно, Фил, и ты должен понимать, как мне страшно и не понятно все. Мэри рассказывает мне о соседях и о городе, в который ты ездишь. О королеве, о том, что нельзя ничего говорить о ней, иначе могут высечь на площади, или даже повесить, - завелась я, и начала перечислять все, о чем узнала от девочки.