– Нет, не помню, достоинства культуры других стран меня мало интересуют, знаешь ли… Особенно сейчас.
– Ясно. Вопросов больше не имею, но кроссовки прошу постирать и высушить, иначе, бегать от волков будет намного сложнее, чем вынимать из пятки несуществующее стекло, – ответила Таня, вышла из воды, и направилась к дому, выбирая клочки травы, чтобы дойти с чистыми ногами. Возле дома Дуги и Костя тоже сделали дорожки из соломы, и стало относительно терпимо, хоть и затратно, как заметила Иона.
Ужинали молча, Тане хоть и хотелось побольше узнать, но говорить она решила больше с Давиной – та сразу не щурит глаза после каждого вопроса, как это делают мать и сын, стараясь найти второе дно.
Костя нехотя жевал, и он ни за что не стал бы есть, будь хоть чуть-чуть сытым. Двое суток без крошки еды сделали его немного проще. Да и без сил далеко не уйдешь, это понимал даже он. Стайки мух, присаживающиеся на край миски вызывали отвращение, и приходилось левой рукой постоянно махать над тарелкой, чтобы они не сели на еду. Когда Таня вспоминала, что рядом сарай, полный навоза, она старалась не дать шанса ни одному насекомому.
Ночью снова зарядил дождь, который продолжался до обеда, но, взявшийся словно ниоткуда, ветерок быстро разогнал тучи, открывая солнце. Все моментально стало лучше – и настроение, и картинка вокруг.
Женщины выносили на просушку всю одежду и тощие матрасы, потом выгоняли овец и свиней, снова и снова приносили им корм, а Дуги делал из Кости шотландца – Таня засмотрелась на этот процесс – они завязывали килт.
Сначала вокруг бедер, сразу надели ремень, а ткань под ним Дуги сборил, чтобы получились некие складки. Остаток ткани перекидывался через плечо и крепился под тем же ремнем.
Когда они были в Инвернессе, Косте был не интересен рассказ экскурсовода, а Таня внимательно слушала историю тартана. Эта, казалось бы, банальная клетчатая тряпка делала и говорила больше, чем некоторые люди, носившие ее.
Встретившись с незнакомцем, шотландец за доли секунд мог понять какому клану он принадлежит, его статус, материальное положение. Килты с одним цветом носили слуги, двуцветные – фермеры, килты, на которых рассмотрели аж три цвете носили офицеры, четыре – военачальники. Шесть цветов могли позволить себе поэты, а семь – вожди.