Грех было не отблагодарить наших героев – ордена, земли и
денежные вознаграждения сыпались словно из рога изобилия, ещё более
создавая впечатление нашего бесконечного богатства и могущества.
Всё было выгоднее, чем вести войну. Вот здесь бы мне и ощутить
счастье! Ан нет…
Отто ушёл тихо, не увидев напоследок любимых жену и детей, не
дождавшись моего приезда… Просто умер во сне, в Берлине, через день
после подписания капитуляции Пруссии. Старый верный товарищ, один
из последних моих друзей молодости… Он даже не успел узнать, как я
хотел отблагодарить его. Как страдала его Аннушка! Бедняжка
горевала о потере любимого, который дал ей счастье, был добрым
мужем и отличным отцом двух их сыновей и трёх дочерей. Даже то, что
Отто уже долго болел, не облегчал её страдания. Безутешная вдова,
разом постаревшая лет на десять, рыдала у меня на груди, вспоминая
своего большого и доброго Отика, а я старался её успокоить, хотя бы
отговорить от ухода в монастырь. Она тоже была моим другом, ещё
одной ниточкой, связывавшей меня с прошлыми годами, которую совсем
не хотелось терять.
Было больно… Мама, говорят, плакала почти три дня. Для неё Отто
тоже был другом, опорой, на которую она когда-то опёрлась, чтобы
изменить мир и собственную жизнь… Конечно, я не оставил детей его
без своей заботы – старший, Светлейший князь Константинопольский,
Павел Антонович, стал владетельным князем Мекленбургским[2].
Замечательный мальчишка, хотя какой он уже мальчишка –
подпоручик-артиллерист, отличившийся при десанте на Родосе[3], а за
Солунь[4] получивший своего первого Георгия… Павлик стал прекрасной
кандидатурой на место хозяина престола бывшего герцогства, ставшего
вакантным в связи с избранием тамошнего монарха Фридриха-Франца[5]
королём шведским.
Мекленбургский правитель всячески демонстрировал мне свою
лояльность, а все его дети учились в России, так что он был
прекрасным претендентом на освободившийся престол Швеции. Наша
Скандинавская соседка, агрессивна и опасная в прошлом, по итогам
минувшей войны стала небольшим государством, лишившись почти всего.
Мы забрали себе всю Финляндию, Вестерботтен[6], Аланды[7] и
Готланд[8]. Дания вернула потерянные более ста лет назад[9]
Сконе[10], Халланд[11], Бохуслен[12] и Блекинге[13], а также
Смоланд[14] и остров Эланд[15]. Мекленбург же прибирал к рукам всю
Шведскую Померанию[16].