— Ты что тут опять делаешь, Стас? Я просила тебя так не делать, но ты упорно караулишь меня у работы.
— Провожаю тебя до дома. Нормальные девушки не ходят одни в десять вечера по улицам, еще и по таким районам. Это небезопасно, Аля.
— Я ненормальная и мне безопасно. А с тобой очень даже опасно. Так что отвали, последний раз говорю. Не для тебя мама ягодку растила. Еще раз увижу тебя у магазина — я на тебя заявление накатаю. Тут камеры есть, я быстро докажу, что ты меня домогаешься. Понял?
Впервые в жизни я почувствовал себя полнейшим ничтожеством. Вот вроде бы все у меня есть для нормальной жизни, но главного, точнее главную, я получить не могу. Сказать, что это бесит — ничего не сказать. Я впервые за время нашего знакомства оставил Сашин вопрос без ответа, молча развернулся и ушел.
Хватило меня ровно на неделю. Во всех смыслах этого слова — меня ломало. Когда-то я троллил сестру за всплески гормонов. Теперь же я комок заряженных нервов. Послать собственную мать на три буквы — это уже край. Я это понимаю, но поделать с собой ничего не могу. Равно как и на ее вопрос «Почему ты такой раздражительный» тоже ответить не могу. На седьмой день я понял, что все это бесполезно. Захочет накатать заяву — пусть катает. Хотя со стопроцентной уверенностью могу сказать, что Аля блефует. Храбрится и блефует. И упрямится, не пойми почему. Хотя, скорее всего — это результат падения ее дружка от моего толчка. Может, она правда думает, что я псих? А может, это и недалеко от правды… Вот только это осознание не помогло мне продержаться еще хоть один день. Правда, как назло, моя машина в очередной раз меня подвела.
В итоге я приехал к магазину, в котором Аля стала подрабатывать, опоздав всего на несколько минут. Шутки-шутками, но ходить пешком в такое время и в таком дебильном районе — реально бред. Что там за мамаша, позволяющая восемнадцатилетней девчонке ходить одной, еще надо разобраться. Когда я стал догонять Алю единственным известным мне способом — бегом, я не думал показываться ей на глаза, но и подходить к ней сзади тоже не вариант, еще испугается.
Вот только я и представить не мог, что через несколько минут мне придется не только показаться ей на глаза, но и мутозить двух ублюдков, один из которых пытается стянуть с Саши брюки, а второй прижимает ее к земле. Я никогда не умел драться, прослыв до восемнадцати лет чистейшим хлюпиком. Спасибо Владу, который затащил меня однажды в спортивный зал. Сейчас, отталкивая и мутозя поочередно весьма крупных, но обдолбанных ублюдков, я испытал искреннюю благодарность инициатору моих занятий. Потому что, если бы не эти самые занятия, я бы не только не помог Саше, я бы сам оказался в морге. Даже сейчас мне прилично прилетело от одного из мудаков в челюсть. Правда, это еще больше подстегнуло меня к еще более сильным ударам.