– Да? – Она равнодушно подняла бровь, роясь взглядом в зеркале, что-то рассчитывая извлечь для себя важное из него.
– Впрочем, такие подробности, верно, утомительны…
– А что значит ваше имя? То, что вы хороши собой?
Признаться, этот вопрос много добавил смущения моему состоянию. Но не только смущения. Опустивши голову, я сказал, что, если угодно, фамилия моя может происходить и от глагола «пригодиться», а также от малоупотребительного малороссийского слова «пригода», что значит – приключение. В общем, я не считаю возможным считать себя слишком уж ярким человеком, поскольку по матери я Серов. Я остался доволен своей светскостью. Настолько доволен, что посмел поднять глаза и задать вопрос:
– Отчего вы находитесь одна?
Вопрос был короткий, но, еще не закончив его, я понял всю его бессмысленность. А может быть, и дерзость. Дело в том, что двор кишел слугами. Красный кафтан, по-дворницки рыча, запирал ворота. Две пары дюжих ливрей разбирали массивную кроватную раму на верхней ступеньке парадного крыльца. А внутри за распахнутыми дверями мелькали фартуки и юбки в вихре торопливого обустройства.
– Да, вы правы, одиночество – вещь скучная.
Она рассеянно замолкла, и я понял с ужасом – отчасти, конечно, веселым, – что судьба моя решена. По крайней мере на сегодняшний вечер. Отступать поздно. (Куда отступать? И почему?) Нужно было спросить себя, а я не спросил.
– Может быть, вы навестите бедную богатую вдову?
Я начал торопливо и многословно благодарить.
– Вас ждут сегодня вечером. – Она была так горделива, что говорила о себе в третьем лице.
– Сегодня вечером, – повторил я, испытывая приступ характерного мужского вдохновения, слегка перевитого иронической мыслью. Точнее сказать, самоиронической. Зачем-то я нужен этой сумасбродной богачке, примеряющей вечерний туалет посреди двора. Но мне зачем-нибудь нужно это приключение? Никто никогда не отвечает себе на подобные вопросы. Кстати, я ведь уже откланиваюсь, но так и не узнал имени хозяйки. Моя мысль была тут же прочитана.
– Вас приглашает мадам Ева, – донеслось из-за ширмы.
Визит можно было считать законченным.
Четыре парня, наряженных валашскими гайдуками, пронесли мимо меня черное устройство с ручкой в боку. Может быть, это специальная шарманка? Глядя им вслед, я лениво пытался понять, почему им так не идет балканский костюм. Наконец понял: все четверо были мулатами.