С самим Витей мы встретились в 80-е годы, кажется, у Вити Ламмерта в гостях, он тоже наш детдомовский. И у меня дома висит картина Вити – портрет Ламмерта – очень хороший портрет.
Под Новый год с получки купил ему шубу, а то он в курточке бегал. По четвергам мы с ним всегда ходили в баню на Первомайской.
Неделю меня на Ирбитской не было, пришел в конце декабря, а мне соседки сообщили, что Витя умер (как, почему я этого не знал?!). Я не поверил, мне говорят: возьми номер газеты «Подробности» и прочитай. Я прочитал, иначе никак не мог поверить.
Витя рисовал по ночам. Или проснусь – в комнате свет, он лежит, читает, и телевизор фоном. Много у него было проблем, вздыхал по ночам, часто не спал. Художником он был в свободное время… Он ведь больше коллекционер, искусствовед – такое мое понятие о нем. Вся справочная литература была у него. Говорили мы с ним обо всем. Он за ночь мог 3—4 картинки сделать. Предлагал мне: возьми. Я отказывался: не надо, Витя. Кто ж знал, что так случится!
Опять детдом вспоминается. Как-то ведь воспитатели с нами справлялись. Иной раз, правда, говорили что мы хуже фашистов. К детям тогда лучше относились.
Хорошие были воспитатели: Журавлева Галина Петровна, Фамигулина Роза Михайловна. Ее муж – шофер Володя. Живы ли они теперь?
Мы обычные мальчишки были. Конечно, хулиганили. Тетрадки за ремень – и вперед, учиться ходили во вторую школу. И в 69-ю школу. И уроки, бывало, прогуливали.
Купались. Весь пруд исплавали, ныряли с Генеральских горок. Или на рынок шли, на вокзал – смотреть поезда. По садам лазили, хотя в детдоме был свой сад. С визовцами постоянно дрались. Один раз меня наказали – на два дня положили в постель без разрешения вставать. И я лежал.
На чердаке у нас стояли фляги алюминиевые из-под молока – в них брагу ставили из яблок. Первый раз я попробовал брагу в первом классе. Придешь на чердак – отопьешь. Воспитатели ничего не знали.
Длинные волосы были у нас, потому что в 60-е годы появились эти, хиппи. В 6—7 классах нам девочки стали нравиться – и сами стали следить за собой, подстригаться.
Я ездил в изостудию у вокзала – в ДК железнодорожников. Витя тоже там занимался. У Чеснокова, кажется. В 7 часов мы вставали. Зарядка, даже штанга. Заправляли постель. В 8 часов завтрак. В школу сами уходили. Ремни с бляхой и серую форму надевали. Портфелей тогда не было, вместо них – планшетки военные. Ручки перьевые, чернильницы-непроливашки.