Ну кто бы смог отказаться на месте Мохотечки? Нет, ей, разумеется, пришла в голову мысль о том, что дедуля, будучи явно бичиком, по всей видимости, раскопал очки на какой-то помойке, кто-то их, наверное, выбросил. Но раз выбросили, значит – были не нужны, и вообще, их можно помыть или протереть влажной салфеткой. Во вторую очередь Котечка вспомнила о том, что у незнакомцев на улице никогда и ни при каких обстоятельствах ничего нельзя брать! Всякие бывают незнакомцы эти. Но она ведь и не собирается ничего брать, – тут же пришла подходящая мысль, – она собирается купить, а это, как всем известно, далеко не одно и то же. Другое дело, что вот так, не в магазине, не на рынке, прямо посреди дороги Котечке ещё никогда ничего не приходилось покупать. Да и неожиданно как-то это всё…
– Беру! – без колебаний сказала девочка, сама поразившись про себя собственной решительности.
– Деньги давай! – требовательно сказал старик, протянув руку и нетерпеливо сжимая и разжимая свои сморщенные пальцы. – Триста рублёв!
Мохотечка, крепко сжимая очки правой рукой, не сводя со старичка глаз, левой рукой полезла в правый карман джинсов за кошельком (блестящим, цветным и ярким, словом, очень модным). Задача оказалась не из самых простых, – Мохотечка пыхтела и сопела, дедуля насмешливо, но молча за ней наблюдал. Наконец, кошелек был извлечен, а из кошелька были извлечены три сотенные бумажки, – почти новые, между прочим, – которые через мгновение перекочевали в бездонные карманы дедулиного болотного цвета балахона.
– Спасибо! – поблагодарила Мохотечка (по привычке всех русских людей, которые обычно благодарят за то, что им продали, ещё и не разобравшись толком, а что же это такое).
– Носи на здоровье, чадо! – почему-то захихикал старичок, аж сожмурившись непонятно от какого удовольствия.
– А как…, – начала было Котечка… Вообще-то, она хотела спросить – для чего же именно предназначены эти очки, в смысле, на пляж их одевать, или просто носить, но тут же ей пришла в голову мысль, что вопрос будет звучать как-то нелепо – что тут сложного, очки да очки.
– Да ты разберёшься, – равнодушно ответил, покосившись на неё, старичок, подхватил под мышку свой чемодан с оторванной ручкой, и засеменил на своих коротеньких ножках в разбитых сапогах прочь по дороге. Однако уже через несколько шагов дедуля остановился и, полуобернувшись, очень серьёзно сказал каким-то особо скрипучим голосом: