– Знаю. Можете не продолжать. – Таня опустила голову.
– Значит это, правда?
– Правда.
– Как ты могла? Уж на кого я не мог подумать, так это на тебя.
– Квартира, Александр Сергеевич, квартира. Страх потерять ее, лишил меня разума.
– Надо же, как у Булгакова: «квартирный вопрос их испортил». Но теперь Люба угрожает, если я ее уволю, она все расскажет о тебе и твоем проступке. А я хочу ее уволить, она давно мне не нравится. Тем более у нее есть судимость за воровство. Я ее взял, потому, что за нее попросил один человек. Теперь этому человеку она уже не интересна и, в общем, я бы хотел ее уволить, пока она еще, что нибудь не отмочила согласно своим наклонностям.
– Делайте так, как считаете нужным Александр Сергеевич.
– Ты не боишься огласки? Эта дама слов на ветер не бросает.
– Боюсь, ужасно боюсь. Конечно сейчас, все еще помнят, что протокол собрания переделывали и ей поверят. Пройдет год и эта история уже не вызовет такого резонанса.
– Я все понимаю и не хочу тебе причинять зло. Я не буду пока ее увольнять, она сейчас будет себя вести тише воды, ниже травы. Иди, работай.
– Спасибо. – Таня вышла, глотая слезы. Что – то подсказывало ей: это только начало больших неприятностей.
Часы показывали около шести часов вечера, Таня работала с документами. Раздался звонок по местному телефону. Звонил главный:
– Зайди ко мне. – Коротко сказал он. Сердце у Тани заныло. Она спустилась к нему в кабинет. Александр Сергеевич сказал:
– Эта Люба, ведьма что ли. Сейчас она принесла мне заявление на увольнение по собственному желанию и сказала, чтобы ты не надеялась, что она будет молчать. Она все расскажет сейчас, пока люди помнят: протокол собрания переделывали. Может быть, тебе с ней поговорить?
– Я попробую, но думаю, что это бесполезно.
– Иди, пробуй.
Таня вышла из кабинета главного и пошла, искать Любу. Та убиралась в номере.
– Люба, зачем тебе это надо? Зачем ты хочешь испортить мне жизнь?
– А затем, что у вас есть квартира, а у меня нет, у вас есть муж, а у меня нет, и ребенка нет, и не будет. Потому, что мне тридцать пять лет, и квартиры нет. Кому я нужна с комнатой в общежитии? А чем вы лучше меня? Такая же сука. Только даете нужным людям. – Лицо Любы перекосила злоба, она с остервенением терла кафель в ванной. Таня развернулась и пошла к себе.