– А так, как мы в двенадцатом году батареи генерала Раевского при Бородине отстояли. Выбили поначалу французишек, да штыками кавалерию Мюрата и опрокинули. Вот так-то, корнет, – Андрей Степанович протянув руку, потрепал сына за плечо. – Молод ты ещё, не повидал с моё.
– А доведётся повидать, так батюшка, не посрамлю я тебя. Вот те крест, – взволнованно вскочив на ноги, ответил Дмитрий на слова отца. – Мы вашей славою вскормлены, и души наши пропитаны духом Бородина!
– А вот за слова эти, благодарю, сын. Если так говоришь, значит доброе о нас, старых солдатах, имеешь представление. – Андрей Степанович с одобрением посмотрел на сына и сильней прижал к себе младшую дочь, свою любимицу Катеньку, сидевшей у него на коленях. Андрей Степанович с Анной Петровной нарекли младшенькую в честь императрицы Екатерины, одарившей их род этими землями, да наградившей Андрея Степановича орденом Св. Георгия IV степени.
– Что ж, вечер был хорош своею темою, однако ж Вам, Андрей Степанович, надобно отдохнуть. Да и поздно уже. – произнёс доктор, Артемий Ильич, вставая из-за стола. За ним поднялись и остальные, прощаясь с Андреем Степановичем на ночь.
*
В конце декабря, под самые новогодние празднества в имение Топорниных приехал старинный друг Андрея Степановича помещик Левашов, отставной капитан лейб-гвардии гренадерского полка, наряду с ним бывший распорядителем на императорском балу. Имение Николая Сергеевича располагалось в Стерлитамакском уезде, за две сотни верст от Степановки и потому было столь удивительно его появление у Топорниных.
– Андрей Степанович, голубчик! Прости уж, ради Христа, не ведал я о твоей болезни. Потому и не мог приехать. А вчерась, в Уфе, как мне сказали, что ты болен, так я прямиком сюда, в Степановку. – приговаривал отставной гвардейский капитан, входя в покои Андрей Степановича.
– Увольте, Николай Сергеевич! Что за хлопоты из-за моей скромной персоны. – Андрей Степанович шёл на встречу своему приятелю, раскрыв руки для объятия.
– Приятели приблизившись друг к другу, подали руки для рукопожатия, а затем крепко обнялись. Андрей Степанович радостно глядел на своего младшего товарища по оружию, всё же он на два десятка лет был старше. И потому мог по отечески пожурить и похвалить его.
Однако вместо хвалебных слов, Андрей Степанович всё же немного шутя, но с большой долей правды, произнёс: