Оседающим в травах вздохом,
Шепчем сами себе – «неплохо».
Я чувствую время, пробегающее под кожей
Холодными струями, что похожи на
Голоса, раздающиеся в прихожей
Тяжело больного. Моя вина,
Как и времени, в сущности, – скоротечность.
Я, желая пить, но боясь вина,
Отжимаю своей каждый день сердечной
Сантиметры, которых уже стена,
Воплощая победу живого в малом,
Мышцей плещет и плещет о ребра сна.
Не попробовать многого, и не через,
Разводя руками вразлет листву,
Я войду повторно, по звездам сверясь,
В ту же реку,
И в ту же войду весну.
Пылясь и тлея в полутьме, теряя жесткость,
Вещь возвращается в исходное ничто,
Оставленная времени. Так место,
Согретое телами, слово «кто»
Теряет в памяти, оправдывая плоскость
Как форму безразличия. И детство
Так брошенное карточкой в альбом —
Уже не согревает. И раздеться —
Скорее труд, чем празднество бытья.
В итоге, как в младенчестве белья
Изнанка пачкается больше. И струя
Все медленнее покидает сердце.
Дома как конские зубы,
Ломя замерзшую челюсть
Безводным и синим небом
В провалах меж крыш, стоят,
Рождая о ветер шелест
Бетона, стекла – и где бы
Среди отвердевшей кожи
В окне ни впечатан взгляд —
Я вижу тебя – где Вега
Восходит бескровным светом,
Где я, норовя при этом
Укрыться в тебе, подряд
Листаю шаги и камни
Растрепанным силуэтом,
Из всех на земле желая
Возможных и нет наград —
Смешаться с листвой и ветром,
И пешкой поставить мат!
Над жаром лопаясь как дантов ростовщик,
Спадает небо пеленой за полднем. Берег
Теснится – между ямами с водой, сквозь «ж» кустов,
Вдоль ссадин и камней – там, мой бесцветный вдох
Где с грохотом проваливался вниз,
И где хрипит остов. Где наволочки дней,
Как в бедном пансионе, не в размер
Нутра. Где став еще бедней
Фигуру между запятыми на,
С усилием карабкается ввысь
Краб вечера, строку кончая точкой,
Шаблоном вдавленной в овал глазного дна.
Иду вдоль берега… Вокруг лежит страна.
I
Необратимость, спутница жизни,
Суть – воплощенье бессилия,
Окаменевший признак,
Вмятина времени. Синее,
Что я вижу в твоих глазах,
Прежде капризных, мертвых
Раз навсегда отныне,
Как о дорогу стертых
До основания – иней.
II
Смерть страшна ожиданием смерти.
Невозможностью думать. Отсутствием мерки
Событию, не имеющему запаса
Времени впереди себя. К этому,
Война еще – невозможность верить