На розничном рынке – шнурки и ботинки,
Почти однодневные майки-картинки.
Здесь жизнь растекается на половинки:
Одни продают, а другие – глядят.
Но мы, покупатели, – люди не тусклые,
Хотя, безусловно, не «новые русские».
Нас нынче не купишь китайскими блузками —
Мы ищем добротный наряд.
Мы ходим и смотрим, как можем, уверенно,
И бедность свою не покажем намеренно,
А что-то пощупаем, что-то померяем
И спросим слегка о цене.
А дома уютно расскажем, что видели,
Что вот, как всегда, – не понравилось, видимо,
Что лучше не шмоток купить, а провизии,
Которой хватает вполне.
И рядом с тобой оценить я смогу еще, —
Не все еще выцвело в гамме торгующих,
В покорной, разграбленной, но и чарующей,
Совсем не базарной стране…
Под тяжестью осеннего листа
Неслышно прогибается пространство —
Один и тот же символ постоянства —
Душа светла. И музыка чиста.
В мольберте погрустневшего окна —
Все та же осень. И все те же птицы.
Но нам туда уже не возвратиться,
Поскольку вечность нам не суждена.
Безжалостно не врут календари, —
Пройдут дожди. Земля вздохнет под снегом.
Но перед тем, как гневаться на небо —
Останься. Сигарету закури —
Природа откровенна и проста,
И ей не нужно выбора иного:
Под тяжестью осеннего листа
Душа слетает, возвращаясь снова.