Анатолий Васильевич. Клава, не забегай вперед, не спеши. Что такая торопливая! Ты готова?
Клавдия Дмитриевна. Конечно, готова. Пошли?
Анатолий Васильевич. Иди, я сейчас!
(Саше) Похоже, молодой человек, вы звука своего голоса боитесь! Мне, с одной стороны, понравилось, что вы вежливый, культурный, но уж больно вы блеклый, линялый какой-то… Ластиком подтертый! Вы уж, пожалуйста, не обижайтесь на старика!
Саша. Я не обижаюсь. Вы правду говорите. На правду не обижаются.
Анатолий Васильевич. Э, молодой человек, не скажите. Именно на правду-то и обижаются! Злятся и лезут из кожи, если упрек справедлив! Вы с парашютом не прыгали?
Саша. Нет.
Анатолий Васильевич. Зря. Вам было бы полезно. Как ступень к возмужанию.
Ну, хотя бы физкультуру по утрам делаете? Небось, любите поспать, ленитесь?
Саша. Ленюсь. Да и желания к этому не чувствую. Какой из меня спортсмен?
Анатолий Васильевич. Давайте вместе по утрам бегать? Потом вы запишитесь на какую-нибудь борьбу! Надо соответствовать веку!
Саша. Не надо! Мне не нравится этот век, и я не хочу ему соответствовать!
Анатолий Васильевич. А как насчет боевых видов спорта? Я в молодости борцом был! Ох, и нравилось мне это дело: бросить соперника на пол неожиданным приемчиком, перевести в партер, потом дожать… Гм!.Ну, мне пора бежать, соседи ждут. Потом поговорим!
Клавдия Викторовна. (от двери) Ты его еще в Чечню пошли! Мы идем или не идем, разговорчивый ты наш!
(Выходят.)
Саша и Настя.
Настя. Ну, как тебе мои родители? Понравились?
Саша. Замечательные, радушные, теплые люди. Теперь понимаю, в кого ты такая.
Настя. Какая?
Саша. Хорошая!
Настя. Хочешь посмотреть телевизор?
Саша. Нет лучше включи радио.
(Настя включает приемник. Звучит реклама: «Ваши волосы, вымытые шампунем «Джонсон энд Джонсон»
сделают вас неотразимой!»)
Саша. А, по-моему, самый неказистый цветок совершеннее самого прекрасного человека!
Настя. Ты мизантроп!
Саша. Вовсе нет. Я люблю людей, вернее, то хорошее, что есть в людях. Может быть, мысли о несовершенстве человека возникают как сопротивление назойливой рекламе, хриплому воплю: «купи меня», который раздается отовсюду? Как хорошо, что цветы молчат. Красота молчалива.
Настя. Ну, ты просто Бодлера цитируешь. Он призывал любимую: «Молчи и будь прекрасна!»
Саша. А еще мне неприятно зазнайство, человеческая спесь, противопоставление себя всему остальному миру. Ведь живая и неживая природа едины. Об этом еще Владимир Иванович Вернадский писал! Только люди не желают слышать своих лучших сынов… А если услышат, то жгут на кострах или смеются над ними.