Кто кого предал - страница 39

…Это интервью требовало осмысления. На вопросы, которые поставил Владимир Овчинский, мог ответить только один человек – Эдуардас Эйсмунтас, председатель КГБ Литвы с 1987 по 1990 год. И я его нашла, чтобы спросить: «Неужели спецслужбы ничего не знали о том, что в конце 80-х здесь работали американские политтехнологи? И «цветная» революция, которая тогда называлась «поющей», готовилась совершенно открыто?»

Вот что он ответил:

– Все видели и знали, но что мы могли сделать, если эмиссары приезжали через Москву? Все денежные средства тоже шли из Москвы. Местное КГБ было полностью беспомощным. Не Литва начала движение за демократизацию. Все тлело, но было под контролем. Но вот пришел великий реформатор Горбачев, и началось… Открыли все двери и окна: сюда хлынули эмигранты и разведчики, поплыли деньги. А еще приезд этого хромого агента американской разведки Александра Яковлева, который явно дал понять: делайте что хотите. Все поняли, что можно не ограничиваться демократизацией, а говорить о выходе из СССР. Сколько я ни писал, сколько ни докладывал Крючкову – вижу: процесс неуправляем и ничего нельзя сделать. Договорились с коллегами – председателями КГБ из Латвии, Эстонии и Молдавии – поехать в Москву доложить обстановку вместе. Нам говорят: без паники, все под контролем… Я вернулся, подал рапорт и ушел в отставку. Действовать против закона я не хотел и не мог. Не Прибалтика виновата в развале Советского Союза, а Горбачев и его команда. Так что в январе 1991-го я сидел дома и смотрел телевизор. Никто меня не информировал – я бы отговаривал от этого штурма, если бы знал. Вмешивать армию в это дело было полнейшей глупостью. Какой дурак дал команду брать телебашню? Можно было просто отрубить кабель – под Каунасом находилась сильнейшая в Европе перехватывающая радиостанция, откуда можно было транслировать передачи не только на Литву, но и на Латвию с Эстонией.

Действительно…

Каждый Новый год в Литве начинается с того, что дети рисуют танки, – всю неделю перед годовщиной январской трагедии. Можно сказать, что и сама вильнюсская телебашня стала местом культовым, иллюстрацией к самой героической странице современного литовского эпоса. Официально утвержденная версия всех устраивает, потому что на ней выстроена вся государственная идеология. Боже упаси случайно забыть про траурную дату в календаре – заклюют, как несколько лет назад Валерия Гергиева, у которого аккурат на этот день был назначен в Каунасе концерт. Маэстро был немножко потрясен, конечно, пикетами против музыки у входа в концертный зал, но концерт не отменил и даже, как человек вежливый, выразил со сцены соболезнования. После этого в Литве задумались над следующим: а имеют ли право русские вообще праздновать старый Новый год в то время, как вся остальная Литва скорбит? Лично наблюдала, как посетители одного вильнюсского ресторана, пришедшие 13 января поужинать и хорошо провести время, дружно отодвинули вилки и салаты и послушно встали по команде ведущего, чтобы замереть в минуте молчания. А потом весело позвали Деда Мороза…