– Можешь не стараться, это меня не волнует. А коньячок хорош, – Правда тоже, расслабившись, откинулась назад.
– Земля! Земля! – донеслось сверху.
В каюту, шатаясь и спотыкаясь, вошла анемичная бледная особа, запакованная в темно-серое платье времен английской королевы Виктории. У неё были большие темно-карие глаза, но выражение «побитости» делало их какими-то собачьими.
– Там… там какой-то остров, а перед островом – рифы, – пролепетала она еле слышно.
– Мда-а, «как вы яхту назовете, так она и поплывёт» – находчивый парень был этот капитан Врунгель._
– «Фаэтон» – красивое название, – легко бросила Правда.
– Так «Фаэтон»?! – ещё больше побледнела особа, – это же была звезда такая… она взорвалась, да?
– Взорвалась. Ну и что? – пророкотал Час, – выпей с нами и успокойся.
– Выпить? Ты что? Это же ужасно! Алкоголь?! Ах…
И она грохнулась в обморок.
– Ох, уж эта Невинность, столько с ней хлопот…
Правда поднялась со своего кресла, подошла к лежащей викторианке, опустилась на колени и легонько похлопала её по щеке. Час громко и раскованно расхохотался.
– Даже я с ней ничего сделать не могу.
– Я так и знала, что вы здесь…
Вошедшая в каюту дама излучала свет и поражала своей и красотой и ухоженностью. Она обладала всеми необходимыми атрибутами шикарной женщины от внешности и движений до сексапильного низкого с придыханием голоса.
– Что это с ней? – повела она красивым плечиком, – чем вы опять напугали мою стыдливую сестрицу?
– Час предложил ей выпить, – Правда всё ещё легонько похлопывала Невинность по щеке и, наконец, та открыла глаза.
– Нашла время, – голос красавицы был напитан иронией и сарказмом.
– Я знаю, что ты недолюбливаешь её, Любовь, – отпарировала Правда, – но зачем же так? Ей, наверняка, самой нерадостно от этого. А ты, вместо того, чтобы выставлять напоказ свой эгоизм, лучше бы выполнила своё прямое назначение.
– Ты права, прости. Не могу иногда совладать с собой. Да и сестрица своими «ахами» да «охами» достала уже… Давай я тебе помогу подняться, милая. Прости меня, – обратилась она к сестре.
– Ничего, девочки, я все расставлю по своим местам. Я, и только я неизменный властитель Вселенной…
– Не много ли на себя берешь, Час? Ты, наверное, слышал, что люди говорят: «Любовь спасёт мир».
– Ты что, хочешь сказать, что сильней меня? – нахмурил брови седовласый.