— Стоит.
— Как скажете, миссис Голдштейн, прошу.
Война… страшная война, кровь и крики, шипение заклинаний. Их
сын, ставший старше, и девочка, которую они не узнают. Щит, который
держит девочка, заклинания… Вот зелёный луч приближается к этим
двоим, каким-то чудом Энтони замечает его. В шоке миссис Голдштейн
смотрит, как их мальчик бросается наперерез лучу с криком «Кэти,
нет!» Он успевает, но девушка пережила его лишь на секунду. И снова
призрачный вокзал, на перроне которого застыли две фигурки. Две
среди многих.
Застывшая миссис Голдштейн, лишь слёзы текут по лицу женщины, а
глаза широко распахнуты. Лежащий без сознания мистер Голдштейн. И
снова спешит целитель, спешит, чтобы привести в норму родителей
ребёнка, который прошёл через ад.
— Он… Они… живы?
— Что-то вернуло их обратно, но они помнят всё, что с ними
произошло.
— Могу ли я…
— Да, но чуть позже, мы сообщим, когда целители дадут
добро.
Слёзы, капающие из глаз слёзы родителей, так и не
понявших — почему дети были там совсем одни. Где были их
родители? Где были они? Где?!
***
— Итак, Аластор, что случилось?
— Августа… Невилл, да и другие их однокурсники вернулись из
будущего. Телом они дети, а вот в голове…
— Ты шутишь! Такого не бывает!
— Бывает, Августа, вот в Омуте воспоминания, но ты уверена,
что сможешь это выдержать?
— Грюм, не морочь мне голову! Где там твой Омут…
Судорожно вцепившиеся в края Омута пальцы.
Её внук, кровь, стоны, раненые, павшие. Как бы она хотела
такого больше никогда не видеть. Полумна Лавгуд, кажется, и её
внук — сработавшаяся боевая пара, это сразу видно пожилой
женщине с огромным опытом. Большой бой, в котором взрослые —
против детей. Горящая на голове шляпа и меч Гриффиндора в руках
внука. И вот снова сплочённые ряды, но откуда-то сзади прилетает
зелёный луч, и девочка падает, падает, улыбаясь на прощание внуку.
Яростный вопль, и это уже не внук — берсерк, готовый грызть
врага зубами. Он совершенно не контролирует себя! Вспышка и…
Выцветший вокзал, на котором десятки детей, павших детей. Полумна
встречает своего героя с такой любовью…
Сердце Августы не выдерживает всего этого.
Мечутся целители, и вот сердце вновь стучит. Августа Лонгботтом
открывает глаза, чтобы увидеть склонённых к ней целителей. Сегодня
она видела то, чего нельзя допустить. И раз внук был один, значит,
она сама к тому моменту уже мертва.