Домой я попал к десяти вечера.
− Есть будешь? – спросила мама.
Она вышла из своей комнаты в старом выцветшем халате и
рваных тапках.
− Конечно, − поцеловал я ее в щеку.
− Ты что пил?
− Мам, всего одну кружку пива.
− Рома, вчера твоя классная руководительница звонила. Проводила
со мной беседу на тему воспитания. Называла тебя трудным подростком.
Засмеялся.
− Совсем недавно она говорила, что я вундеркинд.
Когда кто-то из учителей в школе впервые назвал меня
вундеркиндом, я обиделся. Решил, что это слово ругательное.
− Сынок, на носу экзамены.
− Мам, не начинай.
Насчет экзаменов я совсем не парился. Хотя и прогуливал
большинство уроков, мне достаточно было прочесть учебник от корки до корки,
чтобы закрыть все свои неуды и сдать итоговые контрольные.
− Как успехи в музыкальной школе? – спросила мама,
накладывая в мою тарелку еду.
− Разучиваю игру совместного применения ударов рукой с
медиатором.
− Сложно?
− Сейчас уже не так, как поначалу, – сел я за стол.
Ужин выглядел скромно. Гречневая крупа с мелко порезанным
куриным мясом. Денег в нашей маленькой семье катастрофически не хватает. Отца
мама выгнала много лет назад. «Недоразумение, а не мужик. Какой от него прок»,
− говорила она. В принципе, я с ней согласен. Мой отец любит философствовать,
но не любит работать. Мы иногда встречаемся, и каждая встреча оборачивается
тем, что я стараюсь побыстрее удрать, раздавленный его морализаторством.
Мама пыталась строить новые отношения. Не удалось. Последний
кавалер набрал на ее имя кредитов и скрылся в неизвестном направлении. Она
работает на почте и пытается справляться с коммунальными платежами,
обеспечением нас продуктами питания и выплатами по чужим долгам. Мама откладывала
деньги на покупку домика у моря. С мечтой пришлось расстаться. Накопленные
средства быстро закончились.
Мы с парнями пытались искать какие-то подработки, но
школьников никуда не брали. Лишь в этом году, когда нам исполнилось по семнадцать
лет, в службе занятости кое-что предложили. Так, я и Кир заполучили работу на несколько
часов в неделю в детском развлекательном центре, присматривать за детьми, пока
их родители совершали шопинг по торговому комплексу. Савелий на эту работу не
прошел по внешним данным. − «Мы принимаем только русских», − отрезал
администратор, не желая считаться с его документами, где в графе национальность
четко указывалось: русский. Поэтому, пока я и Кир пасли мелюзгу, Скворец
раскладывал рекламные буклеты, газеты и объявления по тем адресам, что ему
выдавали в службе занятости.