– А как ты искал, ищейка ты пограничная?
Профессор поднялся на ноги и отряхивал коленки.
– Да как всегда. Заглядывал. Нюхал там. Сям тоже нюхал. А что не так-то, я не понял?
– Сейчас поймёшь.
Профессор подошёл к Толстому с явной угрозой. Тот шагнул назад, выставив перед собой ладони.
– Да чего ты злишься? Пустой погреб, клянусь бутербродом.
– Толстый, ты искал еду. Еды там нет, тут я тебе верю больше чем себе. Но там может быть… Может быть…
Профессор замялся.
– Не знаю, что там может быть, но здесь, – он попинал крышку погреба, – здесь… В общем, отойдите, я полез.
В погреб вела крепкая дубовая лестница. Гномы спускались со свечными огарками в руках. Толстого Профессор вперёд не пустил, как тот ни требовал. Да, погреб у Митрофана раза в два больше, чем дом над погребом. Ну, гномы, что с них взять, любят порыть, а Митрофан один из самых основательных гномов.
– Ну что, расходимся на четыре стороны. Ты туда, ты туда, ты туда. А я сюда.
Профессор распределил направления поисков и пошёл, пригибаясь, хотя до свода тоннеля его голова не доставала, и подсвечивая земляной пол. Он искал следы. Какие-нибудь.
От центрального зала, в который спускалась лестница, расходились длинные коридоры. В коридоры выходили двери каморок, дубовые и крепкие, как всё здесь. От кого Митрофан запирал каморки, непонятно. От себя разве что, чтобы самое вкусное не понадкусывать. Не помогло: сейчас все двери стояли распахнутые, некоторые лежали, выломанные.
– Толстый, – почему-то шёпотом позвал Профессор, – а ты как тут обыскивал?
– Ну, так, – тоже шёпотом ответил тот, – открывал двери и нюхал.
– А ты со свечкой искал?
– Да нет, на ощупь. Мы тогда и не нашли свечек, мы этот дом в самом начале обыскивали.
– Ясно. Слушайте! – Профессор повысил голос. – Заходим во все двери и смотрим. Смотрим, а не нюхаем! И на пол тоже смотрим, обязательно.
Некоторое время слышалось только шарканье подошв по земляному полу и скрип уцелевших дверей.
– Эй, идите сюда! – позвал Малыш – Тут что-то кажется…
* * *
Малыш стоял в торце одного из коридоров, заканчивающегося дверью. В эту дверь, распахнутую наружу, он и заглядывал.
– Вон, смотрите, я не трогал.
Малыш присел и посветил свечкой. За дверью лежали две тряпичные куклы, одна на другой. Белочка подобрала.
– Ой, а вот эта моя! Была. Я её Анфисе подарила, сестрёнке. – Белочка всхлипнула. – Что же с ними случилось? Она бы никогда её не бросила!