– Всю проповедь я слушал, как тебя просят приручить какую-то суку. А ты, тихоня, когда кончал, просто скулил. Ни тебе диких криков, ни непристойных междометий. Это хорошо.
Я не эксгибиционист, говорю. Спрашиваю, зачем он здесь?
– Скажем так, я отработал все заказы и хочу прогуляться.
5
– Эпоксидные лаки – это растворы эпоксидных смол в органических растворителях. В бытовых условиях эпоксидные лаки нередко используются для приготовления шпатлевок, склеивания и изготовления сувениров.
Внутри жильё Дэла похоже на магазин подарков для слепых.
– Диэпоксибутан, подобно многим другим эпоксидным соединениям, может вызывать ожоги кожи с образованием пузырей, раздражение глаз и дыхательной системы.
Я спросил, зачем мне это знать?
– Контакт с кожей мезоформ диэпоксибутана приводит к образованию опухолей у мышей, в том числе чешуйчатой карциномы. Ты ведь не грызун?
Нет, говорю.
– Тогда сделай одолжение: перестань задавать глупые вопросы.
Меня не покидает ощущение скованности. Я хочу сказать, в доме столько напомаженного дерьма, что боишься сделать шаг. Им заставлены все полки, несколько безделушек лежит за диваном, пара – на широком подоконнике.
В замках главный зал являлся многофункциональным помещением – суд и трапезы происходили в нём, там же давались представления с музыкой и танцами, акробатами и жонглерами. Общие столы были разборными, а на ночь зал превращался в место для сна. В ранних замках господская семья спала в дальнем конце зала, за возвышением. Это место было отгорожено перегородкой или даже занавесом. В поздние времена к главному залу были добавлены палаты, использовавшиеся в качестве спальни.
Маленькие прихожие современных домов – это всё, что осталось от огромных залов средневековых замков и поместий. Палаты стали будуарами, обставленными миниатюрной мебелью Джиотто или Метрополь. Пространство сжимается, унифицируется, подгоняется под стандарты. "Икея" консолидирует отправки целыми городами, и не разберёшь, где ты проснулся: Огайо, Штутгарт, Осло или Милан. Ахроматическая палитра, дешёвые и аккуратные формы, однообразные спальни с такими же женщинами, выкрашенными во все типовые каталоги, одетыми в торговых центрах тяжести и накормленными "Цезарем". Их фотографии – это копии, а паспорта – копии копий. Им нравятся доступные страны, пирсы, имена на песках, фуршеты. И пока кожа бледнеет, они с каким-то агоническим восторгом разносят информацию о перелётах, точно пилигримы – сифилис. Они это делают. Встают в один ряд и хором запевают песню о себе, полагая, что все только и ждут подобных мемуаров: монотонных вокализов об одном и том же.