Я вошел в библиотеку и поначалу ничего не увидел. Меня словно ослепило, и голова у меня закружилась… Но вот головокружение прошло, я снова начал видеть, и мне открылся зал, полный с пола до потолка книгами. По ту сторону широкой стойки стоял толстый человечек, с усами, с лысой головой и длинными волосами одновременно, увлеченно наклеивающий бумажные ленточки на корешки книг. Казалось, целый час он не поднимал глаз, а когда, наконец, заметил меня, его большие черные глаза оказались, вопреки моим ожиданиям, вполне дружелюбными.
– Что тебе, парень? – спросил он.
Мне понравилось, что он назвал меня парнем. Это был знак, что я уже почти взрослый.
– Я хочу вернуть книгу, которую взял брат, – ответил я.
Библиотекарь протянул руку и взял у меня книгу. Затем заглянул внутрь и наморщил лоб.
– Исраэль-Иешуа Зингер – это твой брат?
– Да, мой старший брат, – ответил я.
– Что с ним случилось? Он взял эту книгу больше года назад, а книгу нельзя держать у себя больше месяца. За это время набежал большой штраф, он съел весь оставленный им задаток…
– Брат в армии, – сказал я, и сам пришел в ужас от собственного вранья…
– Где он, на войне?
– Да, на войне.
– И у вас нет от него никаких известий?
– Ни словечка.
Библиотекарь помрачнел.
– Что они от нас хотят, эти фараоны? Почему им так нужны невинные жертвы для устраиваемых ими кровавых войн?
Он говорил как будто с самим собой, а затем снова обратился ко мне:
– Твой брат – очень талантливый молодой человек. Он отлично пишет, да и рисует хорошо. Талант. Талант от рождения! Ну, а ты, как я вижу, конечно же, учишься в бейт-мидраше[18], а?!
– Да, я учусь. Но я хочу знать обо всем, что происходит в мире, – ответил я, чувствуя, как мои губы сами, без меня, произносят эти слова.
– О! И что же ты хочешь знать?
– Физику, географию, философию, все на свете…
– Что значит все на свете? Нет человека, который бы знал все на свете.
– Я хочу знать тайну жизни, – сказал я, и сразу же устыдился собственных слов. – Мне хотелось бы прочитать книгу по философии.
Библиотекарь наклонился.
– Какую книгу? На каком языке?
– На идиш. Но я читаю и на иврите.
– Ты имеешь в виду святой язык?
– Мой брат читал «Ха-Цфира»[19], и я читал ее тоже.
– И твой отец разрешает тебе читать такую еретическую газету?
– Он не видит меня, когда я ее читаю.