– А, Алекс, заходи, дорогой, заходи, мы тебя уже часа два ждем…
Отар Гоцеридзе распахнул дверь своей новой квартиры, расположенной в самом сердце Кунцево, и, дождавшись, пока Алекс снимет пальто, обнял его за плечи и ввел в полупустую, еще не обставленную мебелью и от того казавшуюся огромной комнату, посреди которой стоял длинный, плотно уставленный блюдами и бутылками стол.
– Господа, – громко сказал Гоцеридзе с очаровательным грузинским акцентом, – разрешите представить вам моего друга и гостя из Израиля Алекса Лурье. И, между прочим (тут Гоцеридзе не удержался и артистично поднял палец кверху) правую руку нашего земляка и прекрасного человека Давида Кроха. Думаю, не будет возражений по поводу того, чтобы в честь нашего гостя перейти на русский язык…
– А в Израиле на каком говорят, на еврейском? – спросил у Алекса сидевший рядом с ним грузный, пожилой грузин, наполняя его бокал "Цинандали".
– В Израиле, дорогой Реваз, говорят на грузинском, на русском и на иврите, – с улыбкой сказал Гоцеридзе. – Честное слово говорю: две недели прожил в Израиле и все это время говорил только по-русски и по-грузински. Даже английский ни разу не понадобился. И потому этот тост на русском языке я поднимаю за наш великий грузинский язык, который знают и любят не только в Грузии. Я слышал, что даже Эдуард Амвросьевич недавно начал учить грузинский…
Через минуту Отар Гоцеридзе уже пожалел о том, что позволил себе столь двусмысленную шутку в адрес президента. Он знал, что завтра же его слова будут переданы Шеварднадзе, и даже знал, кто именно из присутствующих их передаст. Ну что ж… пусть передают, он не собирается скрывать того, что вовсе не является сторонником нового сближения с Россией и всех этих реверансов в адрес Москвы, которые время от времени делает бывший министр иностранных дел покойного Советского Союза. Но пусть передадут и то, что именно он собрал у себя практически всех работников посольства в честь провала путча, затеянного Георгадзе.
Гоцеридзе был действительно рад, что все обошлось, что Шеварднадзе в порядке, а в Тбилиси идут аресты путчистов. Потомок грузинских князей, доктор исторических наук Отар Гоцеридзе был одним из тех, кто в самые беспросветные советские времена не боялся почти открыто говорить о том, что Грузия рано или поздно должна обрести независимость. Да, он не любил и никогда не поддерживал Шеварднадзе, в котором видел лишь дорвавшегося до власти плебея. Но при этом он понимал, что уход Шеварднадзе и победа начальника грузинского КГБ означали бы конец даже той призрачной независимости, какая была у Грузии сегодня, и, по сути дела, ее возвращение под власть Москвы. Провал путчистов в Тбилиси был прежде всего провалом Москвы, и Гоцеридзе не скрывал своей радости по этому поводу.