Вдруг за этой игрой она случайно бросила взгляд на соседний пенёк и застыла в изумлении. Там сидел маленький старичок. Маша отвлеклась от рисунка и уставилась на деда, не издавая ни звука. Старик выглядел как-то странно, весь белый. Одежда на нём белая, непривычная: длинная рубаха с тонким плетеным пояском и вышивкой по вороту, короткие холщовые штаны. Сейчас так никто не одевается. Длинные белые волосы сливались в единое целое с такой же длинной белой бородой. На голове плетеный берестяной обруч, слегка обмотанный какой-то сухой травой. А глаза! Удивительные глаза! Они выглядели белыми с маленькими черными зрачками, но злыми почему-то не казались. Маша вспомнила глаза тётки, которая также была с маленькими, но совершенно пустыми зрачками и ехидным вечно обвиняющим прищуром. А эти глаза выглядели потрясающе глубокими, а прищур был добрым. У девочки появилось ощущение, что она где-то его видела, но вспомнить не могла.
Маша так и сидела, открыв рот. Старик поднял руку и все бабочки, которые сидели на девочке, перелетели ему на бороду. Он стал похож на расцветший весною трухлявый пенёк. Маша заливисто засмеялась.
– Здравствуйте, Вы кто? – она продолжала смеяться, – Вы не из нашей деревни, я там всех знаю…
– Здравствуй, Маша, – ответил ей старичок, – Ты меня не знаешь. Я не из вашей деревни и даже не из соседней. А тебя я знаю очень давно, почитай, как родилась двенадцать лет назад.
Маша оторопела. Перед ней сидел старый человек маленького роста, которого она видела первый раз, но он ее знал с самых пелёнок. Загадка какая-то.
– Меня зовут Никодим, – представился старик, – Я живу здесь почитай не одну сотню лет.
– А так разве бывает? – изумилась Маша.
– Бывает, ты скоро все узнаешь. А теперь хочу тебя спросить, – он поднял руку и бабочки снова перелетели на Машу, – У тебя нет случайно с собой куска хлеба?
– Так Вы голодный? Я сейчас быстро сбегаю. Я помогаю тёте Клавдии на пекарне, мою иногда кастрюли, а она меня за это угощает бесплатно свежими булочками. Я сейчас, подождите только!
Маша подпрыгнула на месте, как Никодим усадил её обратно.
– Спасибо, не сейчас! Я не голоден, просто очень давно не ел вашего деревенского хлеба, он такой душистый! Так, к слову пришлось. А у меня к тебе дело, – продолжил он, – Не хочешь ли прогуляться со мной, я должен тебе кое о чем рассказать, пришло время.