Евангелионы, Ангелы, НЕРВ, ЗИЭЛЕ, Комплементация…
Это вершина пирамиды. А кто же стоит в основании? Люди, конечно
же, люди, самые обычные люди… И теперь я сражаюсь ради них? Да,
пожалуй. Ведь так всегда было и всегда будет – кто-то должен стать
выкупом за многих других.
Я знаю, за что сражаюсь. Быть может, до конца не могу это
выразить, но знаю. У меня есть за что сражаться.
А вот за что сражается Рей? Что стоит за её безликими «есть» и
«так точно»? У неё ничего нет, её ничего не держит в этом мире – ни
семьи, ни друзей, ничего… Корабль, сорвавшийся с якоря, и
уносящийся в штормовое море.
Аянами не нужно вправлять мозги, ей не нужна помощь психиатра –
ей нужны якоря. То, что держало бы её в этом мире, ради чего она
смогла бы здесь жить, а не просто существовать без цели и желания.
Чтобы она не захотела когда-нибудь провести Третий Удар, чтобы
человек в ней победил Ангела…
В чьей это власти? Я не знаю. Мой отец может приказать ей
умереть, но не сможет приказать жить – это вне его власти. Да и не
решаются эти дела с помощью власти. Чтобы удержать Рей в этом мире,
я строю тонкие нити из самого себя, отдавая частички себя. Словно
терпеливый паук, плетущий сеть, где нити – это часть меня.
Но сдержу ли я Рей в своей сети? Не знаю, возможно, что нет, но
я просто обязан попробовать. Пускай уж лучше я буду сожалеть о том,
что сделал, чем о том, что не сделал…
Пускай, Аянами, у тебя будет, за что жить и за что умирать.
Именно в этом наше отличие от бездушных механизмов…
Если так нужно, я стану твоим проводником в этом чужом для меня
мире. Ты уже сделала свой первый шаг на этом пути, ты уже на пороге
целой вселенной…
Добро пожаловать в настоящую жизнь, Аянами Рей.
***
Устало опрокинулся на кровать, заложив руки под голову, и уже
было собрался действительно отдохнуть, как в дверь моей палаты
опять постучались.
- Да что же это за день открытых дверей-то сегодня?.. – во мне
проснулось уже даже какое-то возмущение. – Да! Войдите!
А вот этих людей я не то что меньше всего думал здесь увидеть…
Вообще о таком варианте даже и не думал.
В палату вошли трое мужчин в форме российской армии под белыми
больничными халатами. Двое совсем ещё молодых парней, одним из
которых к моему полному изумлению оказался тот самый старлейтенант
(Артём, что ли?..), чьи бойцы первыми прибыли к месту приземления
контактной капсулы. В руках он держал какой-то объёмистый бумажный
пакет. Второй – крупный круглолицый парень со спокойным взглядом
мутно-голубых глаз. А посредине стоял невысокий плотный военный лет
сорока, с цепким и пристальным взглядом.