Хм, а вообще интересно, с чего бы это меня вызывают к самому
командующему? Наверное, это как-то связанно с сегодняшним боем…
***
Просторный восьмиугольный зал, погружённый в полумрак. Всё
освещение сводилось к восьми вертикально установленным аргоновыми
лампам, светящим бледным синеватым светом. Тёмный, пожалуй, даже
чёрный пол, стены и потолок, как будто бы сделанные из какого-то
камня. И практически полное отсутствие мебели, кроме небольшого
металлического стула в центре комнаты и длинного высокого стола в
дальнем от меня конца зала.
- Младший лейтенант Икари, вы знаете, какие пункты обвинения вам
вменяются? – непривычно холодный и чужой голос Мисато.
За столом сидят трое.
В центре – мой отец, принявший свою извечную позу, сплёв пальцы
на уровне носа и опёршись руками на столешницу. Китель как всегда
расстёгнут, выражения глаз не видно за красноватыми стёклами
очков.
По правую руку сидит его заместитель – Козо Фуюцки.
Первый раз его, кстати, вижу живьём – высокий, худой и
седовласый, чисто навскидку ему лет шестьдесят. Мундир обычный,
высшего комсостава – чёрно-золотой, с большими сине-золотыми
треугольниками на рукавах, слегка расстегнут. Лицо всё же
скорее японское, чем европейское, но явно видна примесь чужой
крови. Глубокие залысины на лбу, волосы зачёсаны назад, лицо
спокойное и даже несколько добродушное – похож больше на
какого-нибудь профессора, чем на военного…
А ведь, в принципе, так оно и есть – он же был преподавателем и
научным руководителем моих родителей, потом принимал участие в
исследованиях Первого Ангела, найденного в Антарктиде, работал над
проектом Е… В настоящий же момент, Фуюцки – второй человек во всём
НЕРВ и единственный человек, посвящённый в планы Гендо, хотя бы в
общих чертах… И одновременно – абсолютно неизвестный и непонятный
для меня персонаж. Я сейчас скорее уж поведение Гендо могу
просчитать…
По левую руку от бати сидела Кацураги.
Но это была не та Кацураги, к которой я уже привык – лихую,
весёлую и добродушную раздолбайку-Мисато сейчас следовало забыть
начисто, ради собственного же блага. Передо мной сейчас сидел ни
много, ни мало, а начальник оперативного отдела НЕРВ и третье лицо
в иерархии Конторы. Человек, чьё звание никого не должно было
смущать – у капитана Кацураги имелось власти не меньше, а то и
побольше, чем у какого-нибудь армейского генерала. Именно под её
непосредственным командованием и находилось самое мощное оружие на
планете – боевые комплексы проекта Е, сиречь Евангелионы.