Алины и Олега в их жилищах не было. То же разочарование ждало меня и у дверей племянниц. Ну вот! Прокаталась целый день и возвращаюсь к Романову не солоно хлебавши.
До коттеджного поселка мы добрались за тридцать минут. Я взлетела на второй этаж и обнаружила, что возле моей кровати в хрустальной вазе стоит огромный букет белоснежных хризантем.
«У Стаса нет пристрастия к крови, а это уже неплохо, – зарываясь носом в их благоухающую чистоту, с облегчением подумала я. – Только где же мой милый единственный друг? И что случилось с Альфом»?
Крепко зажмурившись, я плюхнулась на кровать и взялась усиленно вспоминать лицо домового. Нет, ничего не получается! Может быть, попробовать вычислить детей? Да что же это такое! Где мои любимые чада?
– Извольте откушать, сударыня, – выросла передо мной словно из-под земли та же самая девица в белом накрахмаленном переднике.
«Надо подкрепиться, – с неохотой оставляя бесполезное занятие, решила я, – иначе как же я буду зарабатывать бешеные миллионы, чтобы помогать ближним».
В гостиной на диванчике возлежала Маргарита. Она ли? Блаженно потянувшись, чернушка равнодушно посмотрела на меня и отвернулась.
– Марго! – окрикнула я предательницу, но кошка не повела и ухом.
Что происходит? Что со мной творится? Крепись, Алиса, крепись! Будь сильной, не ной и не расслабляйся!
– Добрый день, – возник из дверного проема Станислав Олегович. – И как вы съездили? Успешно?
– К сожалению, нет, – всхлипнула я.
От его сочувствующего и все понимающего голоса захотелось заплакать.
– Так в чем же дело? – вскинул классические брови хозяин дома. – Расскажите.
Захлебываясь рыданиями, я выложила ему все. Или почти все, не требующее длительных разъяснений. Я рассказала ему о своей незадачливой семейной жизни, о ненавистной красоте, которая преследует меня по пятам, о вечно занятых детях, излишне самостоятельных внуках, о работе в ментовке и даже об алмазе Рока, похищенном из Смитсоновского института.
– О половинке алмаза Хоупа, вы хотели сказать? – растерянно промолвил внимательный слушатель.
Я испытывающе посмотрела в его глаза. Они, как всегда, смеялись.
– Вы не могли бы не издеваться надо мной хотя бы сейчас? – пытаясь не сорваться на крик, резковато предложила я.
– Простите великодушно: дурная привычка. Сделайте милость, Алиса, не откажите в моей просьбе, – весельчак, кажется, заволновался.