Губы маленькой Литы плотно сжались, челюсть стиснулась, и на щеках проступили желваки.
А Саодир продолжал:
– Когда мир восстал, разразилась война, что теперь называют Светлой. Кровавые Боги были сильны, и никто не мог противостоять им. Но Великий Воин объединил Смертных, Высокородных и Перворожденных. И все вместе они изгнали Богов. А когда война закончилась, Перворожденные повернулись против остальных. Они хотели править. Одни, без посторонних. Тогда-то часть Высокородных и приняли Дар Морета. Они пожертвовали посмертием, чтобы выстоять против Перворожденных… Война была короткой, но очень кровавой. Перворожденных не осталось в Мире, как и тех Высокородных, что приняли Дар Проклятого Бога… Но даже Смертные до сих пор помнят «серебряный меч, что встал на защиту Мира».
Лита молчала, закусив губу так сильно, что во рту появился привкус железа; на стол упала багряная капля; Саодир протянул платок.
Девочка прекрасно знала, о чем он. «Garet Ingur!» – гласила надпись выведенная под серебряным мечом на алом поле. На гербе Хемингара, гербе Свободных Охотников, гербе ее отца!
– Кольцо, что у тебя на шее… – продолжал тем временем Саодир. – Не то, что оставил Зверь, а другое…
– Кольцо моего отца… – рассеяно пробормотала девочка, невольно потянувшись к груди, где под рубахой грелось серебро.
– На нем гербовая вязь тех самых Высокородных…
– Моего отца…
– Рода, что уничтожил Перворожденных!
Лита вытянула шнурок из-за пазухи, серебро блеснуло при свете свечей, пламя отразилось на гранях. И вместе с кольцом отца на ладони лежало кольцо Зверя. То кольцо, что он бросил ей. Его тоже украшала гербовая вязь – Лита узнала ее еще тогда, у пещер… Но отец никогда не описывал их ТАКИМИ, ни разу не упоминал, что они умеют!..
Саодир вновь заговорил, и голос звучал отстраненно:
– Выходит, все было несколько иначе, – размышлял он вслух. – Сила Морета навлекает Гнев Эриана. Видимо, приняв Дар, Высокородные навсегда лишили себя возможности вернуться. И остались… охранять границу, чтобы не пустить Перворожденных в Яркий Мир.
– Зверь – он… Перворожденный, – вздрогнула Лита, теперь уже абсолютно уверенная в своей догадке.
«Почему они не любят нас?» – вспомнился вопрос, что она задавала отцу.
Память услужливо выхватывала из глубины все, что девочка когда-либо слышала. Складывала то, что рассказывал Саодир, с тем, что говорил отец. Мысли метались, словно искры костра, вспыхивали новыми красками, заполняя пробелы. И все становилось таким понятным…