А вы не думайте, я не загнулась!
Свою башку в песок не окунаю.
И вдохновение ко мне вернулось.
Любить мне некого, но я – летаю!
Но я блаженствую, строча
Слова в тетради!
Не скоро в руки палача,
Бессмертья ради!
Пусть не увидит свет мои
Романы-вирши —
На Марсе светятся огни
Родней и ближе!
И в тёмном сумраке невежд,
Хамла и судей
Незримо высится мой крест —
И вечным будет!
В копилку, в Летопись Времён,
В Стигматы Мира
Войдёт и рукопись о том,
Что с нами было.
Героев выдумана жизнь,
Но мной вдохнута.
И в них раздумия слились
Годов, минуток.
И след – на ауре Земли,
Где светотени,
Где пляшут отблески зари
И Колыбели, —
Оставлен мной, вполне живой, —
И отпечатан.
Но родниковою водой
До срока спрятан.
Я знаю: стены не горят
Воздушных замков.
И до поры все чувства спят
У тех, кто загнан.
***
Ты пьёшь мою душу глотками,
Как пьют, задохнувшись от жажды,
Утратив небесное пламя,
Что дымкой истлело однажды.
Так пьют, добредя до колодца, —
Горстями, взахлёб, своевольно.
Надеясь, что сказка вернётся,
И это не станет вдруг больно.
Так пьют из ручья, что таится
В глуши вековечных скитаний,
Что смоет флюиды убийцы.
И будет бальзам от терзаний.
Так пьют из хрустального кубка —
Слегка трепеща от волненья,
Когда синеокой голубкой
На душу слетит просветленье.