Мужчина начинает петь, как человек, недавно выучивший слова. Ему приносят микрофон, и мужчина долго стоит с задумчивым видом, о чём-то размышляя. Хриплый голос дребезжит, и микрофон разносит по залу глухое сопение.
– Уютное местечко, не правда ли?
Татуированный человек с интересом смотрит на меня.
– Я у вас спички покупал.
Он достаёт коробок с надписью «Трюизм».
– Да, – вынужден я констатировать очевидный факт. – Были такие…
– Вы мне счёт выписали и накладную. Сходил, оплатил в кассу, а потом на складе получил, правда, пришлось в очереди постоять немного.
– Честно говоря, не помню, – наморщил я лоб. – Много людей приходит: кто за спичками, кто за мылом, кто за туалетной бумагой…
В это время на сцене появляется второй участник, и персонажи исполняют дуэтом песню, где можно услышать часто повторяющиеся слова: река… любовь…
– О чём они поют? – заинтересовано говорит мужчина. – О любви к реке?
– Думаю, речь идёт о реке любви. Возможно, несчастной, – добавляю, глядя на унылые лица, которые уже просто бормочут что-то.
Кто-то из посетителей догадался поднести артистам кружку пива, и, быстро опорожнив сосуд, они с новой силой продолжают хриплое исполнение шлягера.
Хмельной дуэт сменяет женщина с печальным лицом. Высокий разрез длинного платья оголяет ноги в ажурных чулках. Изящная шляпка с пушистым пером, тонкие перчатки.
Грустно взглянув в зал, она что-то тихо шепчет в микрофон. Пьяный посетитель ломится, чтобы засунуть бумажные купюры в женские чулки, и та охотно подставляет ноги. Руки тянутся со всех сторон, возникает потасовка. Лёгкий мордобой стремительно превращается в классическую драку, и в воздухе начинают летать посторонние предметы.
Я с трудом уклоняюсь от мелькнувшего рядом стакана. Рядом пробегает супермен, пытаясь на ходу ударить мужчину, но тот вовремя нагибается, и человек летит в обратную сторону. По столу проезжает тело, оставляя за собой кровавый след из разбитого носа, и я вынужден немного отстраниться, чтобы длинные туфли не порвали одежду.
Чьи-то руки хватают меня за волосы и тащат назад, однако мужчина вовремя пресекает подобную самодеятельность мощным ударом. Голова свободна, и я снова занимаю вакантное место за столом.
Битва постепенно затихает, сил больше нет. Усталые участники с трудом расходятся по местам, слышатся удовлетворённые стоны.