– «… в заявлении правды!», – взвизгивает тот, но его прерывают:
– Хорошо, хорошо! «В заявлении правды!!» И поэтому мы с вами постараемся быть честными до конца: Вплоть до начала первой мировой войны большевистская партия не имела и не могла иметь в силу ряда причин какой-либо значимой силовой структурной мощи для планомерного, я бы сказал последовательно-разумного переворота. Так? И власть была захвачена сугубо экстремистскими, случайными, если хотите, мотивациями! Так? И ваш Ленин должен был быть благодарен Первой Мировой, как ни парадоксально это! Если быть принципиальным до конца – захватывать-то было, в сущности нЕчего! Ни на что не способное бутафорское правительство – раз!, утопические, если ни сказать шулерские лозунги о свободе и земле – два!.. Успокойтесь, коллега! Что вы всё время вскакиваете? А в-третьих, германские… Садитесь, садитесь, я вам говорю! Германские…
– О чём!!?…, – Сергей Витальевич вырывает руку, и остервенело подпрыгивает, беззвучно топая ногой, – О чём вы говорите?! Емельян Семёныч, я совершенно отказываюсь это слышать!, – не замечая, как из флигеля быстро идут санитары, Сергей Витальевич делает два шага назад, шаг вперёд и закрывает ладонями уши, —Вы отдаёте себе отчёт, что с вашими суждениями мы зайдём с вами, в свою очередь, в совершенно сектантскую глумливую по своей удобоваримости и ханжеству концепцию, столь сладострастно смакуемую вашими западными советологами?! Вы опять начитались Каутского?
Емельян Семёныч не отвечает, опасливо наблюдая, как два санитара, приближаясь на ходу, повернули головы на голос из окна ординаторской:
– Вася! Губера в процедурный!
Один из санитаров кивнул и ускорил шаг.
Подойдя сзади к Сергею Витальевичу, стоящему в позе Сократа, он взял его под локоть:
– Пойдём. Врач пришёл.
Сергей Витальевич, пытаясь развернуться, делает шаг назад и теряет левый тапочек.
Почувствовав почему-то намёк на сопротивление, Вася грубо дёргает старика за рукав и строго предупреждает:
– Пойдём, говорю!..
– Тапочек…
Но Губера уже развернули и под руки повели, ускоряя шаг, в здание.
Емельян Семёныч проводил их печальным взглядом и уставился на сиротливый тапочек.
…В процедурном главврач тихо отругал Васю:
– Ну зачем же так тащить? Отпустите! Он, что, сопротивлялся, что ли? Откуда в вас эта грубость? Он же упасть может, отпустите немедленно!