Не задумываясь, Варка поступил как в уличной драке, принялся лягаться, целя неведомому противнику по колену или по голени. Кажется, попал, потому что голая пятка врезалась в нечто твёрдое, над ухом раздалось короткое ругательство, и Варку швырнуло вниз.
Каким-то чудом он не только попал на балкон, но и влетел головой вперёд прямо в широкую балконную дверь, по пути сбив с ног Илку, Петку и прочих сочувствующих, которые для надёжности травили верёвку все вместе. Так что упал он на мягкое и почти не ушибся, хотя плечи по-прежнему ломило.
Раздался скрип, в противоположной стене обозначилась светлая арка двери. В дверь просунулся охранник с масляной лампой, привлечённый грохотом и приглушёнными воплями.
– В чём дело? – рявкнул он.
– Опять мальчишки подрались, – ясным голосом ответила из темноты Жданка, – уймите их, дяденька, а то они спать мешают.
Глянув на кучу малу на полу у балкона, охранник сплюнул и захлопнул дверь.
– Я же говорил, сорвёшься, – пропыхтел Илка откуда-то снизу. – Ну-ка, быстро, слезли все с меня.
– А ещё выламывался, козёл, – мрачно поддержал Андрес.
– Варочка, ты где? Ты не ушибся? – жалобно спросила Ланка.
– Он не ушибся, – сдавленно просипел Петка, – это мы ушиблись. А он, котяра, всегда на четыре лапы падает.
– Верёвка цела? – деловито поинтересовалась Фамка.
Варка, хорошо понимая важность вопроса, сполз с помятых одноклассников, с трудом разогнулся, сел и потянул за всё ещё привязанную к поясу верёвку. Тянуть пришлось не слишком долго.
Всё остальное удалось обнаружить только утром. Оказалось, что верёвка порвалась в трёх местах. Узлы выдержали, но древнее тряпье с годами явно не стало крепче. Ненадёжная вышла верёвочка, гнилая. Никуда бы они по ней не залезли. Впрочем, Варка с запоздалым удовлетворением подумал, что петлю на верхний лепесток ему забросить всё-таки удалось. Там она и осталась, аккуратненько затянутая. Снизу жалко болтался коротенький обрывок. Второй кусок валялся на дне рва, а третий каким-то образом перелетел через ров и гирляндой праздничных флажков трепетал на полуобнажённых ветвях деревьев сада наместника.
Тем же утром Варка, обозлённый разговорами о том, что он, мол, сорвался, велел выгнать из будуара, служившего мужской спальней, любопытных девчонок и разделся до пояса, так что все желающие могли полюбоваться его синяками. Пять багровых пятен на правом предплечье. Пять таких же пятен на левом.