– Режь бинты, доставай из торбы корпию. Щас будем накладывать пластыри и перевязывать.
– А с пулей как? – тихонько спросила Фамка.
– Потом, – отрезал Варка, – сначала то, что я наверняка умею.
Возились они долго. Мелкие порезы, сильно кровоточившая рваная рана у основания шеи над ключицей, широкая сквозная рана на бедре… Варка был уверен, что задета кость, но сделать с этим ничего не мог.
Ланка им не помогала. Она уговаривала и успокаивала Илку, который молча, но настойчиво порывался куда-то идти.
– Так, – сказал наконец Варка, сгибом локтя стирая пот со лба, – с этим всё. Жданка, дышит он?
– Дышит.
– Тогда займёмся рукой.
– А как же…
– Потом.
Варка покосился на труды своих рук – вкривь и вкось наложенные повязки, шмыгнул носом и поглядел на Фамку.
– Вывихи вправляла когда-нибудь?
– Вправляла, – успокаивающе кивнула Фамка, – не такие страшные, но вправлять умею.
– А я не вправлял. Только смотрел, как отец вправляет. Тут вот какое дело. Надо медленно повернуть, найти нужное положение, а потом нажать, осторожно, но сильно. Отец – мужик здоровый, он это играючи делает. А нам с тобой придётся вместе. Ты берись ниже локтя, а я за предплечье.
Фамка снова кивнула. На язык просились слова: «Кончай над ним измываться… Лучше дай чего-нибудь, чтоб помер поскорее и без мучений». Но она сдержалась. Крыса без сознания, всё равно ничего не чувствует, а Варка сейчас похож на летящее к цели копьё. Становиться между ним и целью явно не следовало Она покорно взялась за холодную, совершенно безжизненную руку. Скрюченная кисть с начинающими синеть ногтями безвольно откинулась в сторону.
– Давай! – скомандовал Варка, цепенея от страха. Правильно ли они делают, он понятия не имел. Раздался резкий щелчок. Жданка вздрогнула.
– Получилось? – спросила Фамка.
– К-кажется, получилось, – Варка сел на пятки, закрыл глаза, помотал головой, так что волосы упали ему на лицо.
Жданка, едва прикасаясь, погладила распухшее плечо, принявшее, наконец, нормальное положение, бережно уложила руку вдоль тела.
– Закрепить надо, – пробормотал Варка и потянулся за бинтом.
Он откладывал мучительный момент, когда придётся заняться той раной. Фамка убрала временный пластырь, наложенный слева, под выступающими рёбрами. Варка тупо уставился на сгустки крови, окружённые развороченной плотью. Почему несчастный Крыса до сих пор жив? Как и чем он живёт? Дыра ничуть не меньше, чем те, в простреленном королевском знамени. Пулю не достать. Зашить всё это он не сумеет, да и нечем. Выходит, придётся оставить всё как есть, только перевязать. Заражение неизбежно. Да и жить с пулей в кишках весьма затруднительно. Вряд ли даже крайны такое могут.